Правила жизни матери Марии (Скобцовой)
В 1919 году вышла замуж во второй раз, за Даниила Скобцова, члена кубанского казачьего правительства. Вместе с ним, своей матерью Софией Пиленко и дочерью Гаяной эмигрировала в Константинополь, затем в Сербию, и, наконец, во Францию. Во время скитаний в семье родилось еще двое детей: Юрий и Анастасия.
Как член Русского студенческого христианского движения (РСХД) она ездила по Франции и выступала на собраниях русских общин. Многие эмигранты жили в нищете, отчаялись и искали утешения в алкоголе, находились на грани самоубийства. Они нуждались не столько в разговорах о Церкви, сколько в простом сочувствии, считала Елизавета Скобцова.
«То, что я даю им, так ничтожно: поговорила, уехала и забыла. Каждый из них требует всей вашей жизни, ни больше, ни меньше. Отдать всю свою жизнь какому-нибудь пьянице или калеке, как это трудно», — писала она.
Во время одной из поездок Елизавета Юрьевна буквально силой вытащила двух русских наркоманов из марсельского притона. Она сама отвезла их в деревню, где они начали приходить в себя, работая на природе.
По мнению матери Марии, традиционное монашество, несмотря на обет целомудрия, аналогично семье: «В основе семьи лежит чрезвычайно сильный инстинкт, — это завивание гнезда, организация и строительство своей собственной жизни, часто отделенной стенами от мира, замкнутого на крепкие засовы».
«Пустите за ваши белые стены беспризорных воришек, разбейте ваш уставной уклад вихрями внешней жизни, унизьтесь, опуститесь, умалитесь <…> сожгите всякий уют…», — писала она, обращаясь к монашествующим.
В 1932 году мать Мария открыла «Общежитие для одиноких женщин». Сначала оно находилось на ул. Вилла де Сакс, потом удалось найти помещение побольше, по адресу ул. Лурмель, 77. Малоимущие люди получали в этом доме полный пансион за минимальную плату. При общежитии работала дешевая столовая для безработных, которая выдавала от 100 до 120 обедов в день.
В доме на ул. Вилла де Сакс мать Мария поселилась в закоулке за котлом центрального отопления и радовалась, что у нее нет ничего своего. А когда общежитие уже переехало на ул. Лурмель и наполнилось постояльцами, туда пришла бездомная вдова шофера. Свободных мест не оказалось, и тогда мать Мария уступила женщине собственную кровать.
«Только та материнская любовь, которая видит в своем ребенке подлинный образ Божий, …но отданный, как бы порученный на ее ответственность, который она должна развить и укрепить для всей неизбежной на христианском пути жертвенности…, — только такая мать любит своего ребенка подлинной христианской любовью», — писала она.
Мать Мария разыскивала русских эмигрантов в парижских трущобах, поддерживала их советами и провизией. Заказав стакан вина, бездомный мог заночевать в кафе возле центрального рынка. «Я туда иногда ходил с матерью Марией, — вспоминал отец Лев (Жилле), служивший в православной церкви святой Женевьевы. — Она с ними говорила, уговаривала посещать ее общежитие, где безработным предоставлялось очень дешевое питание».
«У меня отношение к ним такое: спеленать и убаюкать», — признавалась мать Мария.
«Мы собрались вместе не для теоретического изучения социальных вопросов в духе православия, — писала мать Мария. — <…> Мы помним, что «вера без дел мертва», и что главным пороком русской богословской мысли была ее оторванность …от церковно-общественного дела».
Организация открыла дом для нуждающихся семей на ул. Франсуа Жерар, дом для мужчин на ул. Феликс Фор, санаторий для выздоравливающих пациентов с туберкулезом в Нуази-ле-Гран и др.
Мать Мария была вдохновителем всех этих начинаний. Но и «черной» работы она не боялась: мыла полы, набивала тюфяки, красила стены, вставала до рассвета, чтобы принести с центрального рынка продукты для столовой.
Писательница Татьяна Манухина, подруга матери Марии, однажды застала ее знойным днем у раскаленной плиты над котлом со щами – «простоволосой, растрепанной, босой». Оказалось, что из-за «недоразумений» с кухаркой мать Мария вынуждена была сама готовить еду для жильцов
В 1938 и 1940 годах мать Мария посетила почти два десятка психиатрических лечебниц во Франции, чтобы выяснить, какая помощь требуется русскоязычным пациентам. Вот, что она писала о своем визите в одну из них: «Директор заранее собрал всех русских в большом зале…. Я наивно думала, что смогу обратиться к ним ко всем с какой-то простой речью, но вид моей аудитории навел на меня некоторую оторопь: один гримасничал, другие кричали и жестикулировали, некоторые сидели с отсутствующим видом».
Монахине пришлось разговаривать с каждым из 50 пациентов индивидуально. Восемь из них показались ей здоровыми, и она выступила в роли переводчика, чтобы помочь врачам их обследовать. Некоторых удалось вызволить из лечебницы.
Людям, которые покидали стационары с ее помощью, мать Мария подыскивала посильную занятость. Один из выпущенных на поруки пациентов, Анатолий Висковский, работал впоследствии на кухне в общежитии на ул. Лурмель.
Еще через год, в середине июля 1942 года, в Париже прошли массовые аресты евреев. В ходе облавы схватили более 13000 человек, из них 6900 (в том числе около 4000 детей) поместили на крытом велодроме, расположенном на углу бульвара Гренель и улицы Нелатон. Оттуда людей отправляли в лагеря смерти.
Арестованным не хватало воды, еды и медицинской помощи. Матери Марии удалось проникнуть на велодром. Она провела там три дня, утешая детей и взрослых, раздавая провизию. По некоторым сведениям, она помогла бежать четырем детям.
Общежитие на ул. Лурмель и санаторий в Нуази-ле-Гран превратились в убежище для евреев, бежавших военнопленных и других людей, находившихся в опасности. Благодаря связям матери Марии с группами Сопротивления, многим из них удавалось переправиться на территории, свободные от немецкой оккупации.
В начале февраля 1943 года гестапо провело обыск в общежитии на ул. Лурмель, организация «Православное дело» была разгромлена, мать Марию арестовали и отправили в тюрьму.
Эти дискуссии, о чем бы ни говорилось, являлись для нас выходом из нашего ада. Они помогали нам восстанавливать утраченные душевные силы, они вновь зажигали в нас пламя мысли, едва тлевшее под тяжким гнетом ужаса», — писала она.
Мать Мария старалась посещать и тот барак, где находились узницы из Советского Союза. Она обнимала и утешала их, как детей, рассказывала о жизни в Западной Европе, об истории России, читала вслух Евангелие.
В Равенсбрюке она рассказывала другим женщинам, что после освобождения напишет книгу о концлагере. А 16 апреля 1944 года украсила к Пасхе окна своего барака художественными вырезками из бумаги. Известно, что мать Мария работала в заключении, по крайней мере, над двумя вышивками, выменивая нитки на хлеб, которого и так критически не хватало. На одной из вышивок (не сохранившейся) была изображена Богородица с Младенцем Христом.
К марту 1945 года, по словам одной из бывших заключенных, Жакелины Пейри, мать Мария «достигла предела человеческих сил»: «Она всегда лежала в промежутках между перекличками. Она больше не говорила, или почти не говорила, а предавалась бесконечному созерцанию. Она уже больше не принадлежала царству живых».
В таком состоянии она вернулась из «Югендлагеря», филиала Равенсбрюка, куда ее отправили на некоторое время в начале 1945 года. Хлебный паек там составлял 60 г в день, свирепствовала дизентерия, не было медикаментов. У заключенных в разгар зимы отобрали одеяла, пальто, и даже ботинки с чулками.
«Как вы думаете, выйдем мы все же живыми?» — спросила ее соседка по бараку. Мать Мария ответила: «Я глубоко уверена, что, может быть, мы не выйдем, а нас вынесут, но живыми мы все же останемся. Это несомненно».
31 марта мать Мария погибла в газовой камере. По одной из версий, она добровольно пошла на смерть, чтобы спасти жизнь другой узницы, обреченной на казнь.
Просмотры (38)
Читать далее15 ЦИТАТ ПРЕПОДОБНОГО СИЛУАНА АФОНСКОГО
1. Душа кроткая и смиренная лучше этих цветов, и запах и аромат лучше и красивее.
2. Цветы сотворил Бог для человека, чтобы душа в твари прославляла Творца и любила Его.
3. Скорбит Господь и небеса, если кто грешит и не кается.
4. Люблю я цветы, но любишь ли ты Господа и любишь ли врагов, которые оскорбляют тебя? Если любишь, то хороший ты человек.
5. Господь, как чадолюбивая мать дитя умывает от всяких нечистот, так и нас прощает и милостиво освящает, лишь бы мы каялись от души.
6. Господь любит душу мужественную, чтобы она крепко надеялась на Господа.
7. Люди, которые каются, будут вечно жить с Богом и будут Бога любить, и будут как дети милы Отцу.
8. Душа, познавшая Господа, скучает по Нем день и ночь и слезно ищет Его, ибо не может забыть сладости Духа Святого.
9. Гордый не может любить Бога.
10. Кто любит много кушать, не может, как должно, любить Бога.
11. Бога любить — всего надо лишиться земного, ни к чему не иметь пристрастия, но все думать о Боге, и Его любви, и сладости Духа Святого.
12. Если душа будет приносить покаяние, то Господь даст познать радость и веселие в Боге. И тогда будет Царствие в нас.
13. Предайся воле Божией, и скорби будут меньше, и легче будешь переносить их, потому что душа будет в Боге и в Нем находить будет утешение.
14. Если человек раздражился, то бес в него взошел, а если смирился, то бес вышел.
15. Если не будешь каяться, то тебе до гроба так и не поправиться.
Просмотры (42)
Читать далееМитрополит Сурожский Антоний: Если Крест нас не обновит, мы станем перед Ним в ужасе
Сегодня мы празднуем обретение Животворящего Креста Господня. Для нас Крест – знак Божией любви к нам. Мы знаем, что на кресте был распят Господь. Мы знаем, что на нем Он умирал долгой, страдальческой, человеческой смертью. Но чувство реальности смерти Богочеловека редко пронизывает нас тем ужасом и трепетом, которые должны бы всегда жить в наших душах.
Крест – это образ; однако было время, когда этот крест был мучительной реальностью умирания Человека Иисуса из Назарета. Для нас крест связан только с Ним и с тайной нашего спасения, но в то время крест был “просто”, как ни страшно употребить такое слово, орудием пытки и смерти. На крест пригвождались преступники, чтобы мучительной смертью заплатить за зло, принесенное людям, и чтобы их страшная смерть вселяла страх в жителей окрестных городов и деревень.
Крест был наказанием для преступников; и среди распинаемых оказался Тот, Которого мы называем своим Господом, – Иисус Христос. Суд Синедриона и римского прокуратора признали Его достойным смерти за преступления. В чем же преступления Христа, за которые Он принял муки?
Другим Его преступлением было Его учение о любви. Оно вносило страх и ужас в каждую душу, не готовую погибнуть ради благовестия, ибо Евангелие содержало страшную весть о том, что Царство Божие не допускает в себя никакого себялюбия, что человек должен отказаться от себя, чтобы жить только любовью к Богу, к людям. Ни тогда, ни теперь люди не могут этого принять легко, потому что это значит убить в себе все себялюбивое и низменное.
Господь “преступил” против людей еще тем, что разочаровал их. Они ожидали политического вождя, им нужна была только земная победа над поработившей их Римской Империей, над чужой, ненавистной властью, а Он предлагал им Евангелие: смирение и кротость. Он призывал их любить врагов, подобному тому, как Отец Небесный любит всякого человека, и теперь, после Креста Господня, можем сказать: любит крестной любовью, любит до пролития Своей Крови, до смерти Своего Сына.
В то отдаленное от нас время, когда был найден Крест Господень, все это было еще близкой реальностью, его можно было коснуться, тронуть рукой. Его дерево было еще конкретно, реально и жестко, как суд и смерть. Тогда он был принят с трепетом, ужасом и любовью и был воздвигнут – поднят на высоту – Патриархом Иерусалимским, чтобы все могли видеть древо крестное, на котором, как преступник, по злой воле людей умер Царь мира и Спаситель всех, Тот, Кого Бог послал не судить, а спасти мир.
Вспомним и мы эту страшную, конкретную реальность креста и распятия, и поклоняясь сегодня образу того Креста, перенесемся духом в те страшные дни, когда Бог смертью Единородного Своего Сына одержал победу над тьмой и спас нас от власти смерти, греха, диавола. Ответим любовью на любовь – мало поклониться Древу, если мы останемся чуждыми тому, ради чего принесена эта жертва.
Поклонимся Кресту. Осознаем, что Христос умер, потому что преступники «мы». Апостол Павел говорит, что и за друга своего мало кто согласится отдать жизнь, разве что за благодетеля (Рим.5:7), а Христос умер за ненавидящих Его, за людей, которые способны, как и мы, пройти мимо Его жертвы и не дрогнуть душой, не преломиться волей, не перемениться до конца.
Обратим наш взор на Крест. Сказано в Писании: «Воззрят на Него, Егоже прободоша» (Ин.19:37), взглянут на Него те, которые пробили Его ноги, руки, ребро. Таковы мы, и если только Крест нас не обновит, то рано или поздно мы станем перед Ним в ужасе, потому что нам придется ответить перед своей совестью за то, что мы прошли мимо Крестной Божественной Любви. Аминь.
Просмотры (45)
Читать далееНа усекновение главы Предтечи и Крестителя Иоанна и об Иродиаде
1. Опять Иродиада беснуется, опять неистовствует, опять пляшет, опять требует у Ирода главы Иоанна Крестителя! Опять Иезавель хочет захватить виноградник Навуфея и изгнать святого Илию в горы. Не один я, думаю, волнуюсь при воспоминании об этих событиях, но и все вы, слышавшие глас евангелия, вместе со мною удивляетесь и мужеству Иоанна, и слабости Ирода, и зверской ярости нечестивых женщин. Что же возвестило нам евангелие? Оно возвестило о том, как Ирод, схватив Иоанна, заключил его под стражу. По какому поводу? «За Иродиаду, жену Филиппа, брата своего» (Мф. 14:3). Кто не обвинит Ирода, уступившего безумным женщинам, в слабости? Но, с другой стороны, как изобразить, как описать необузданную злобу этих женщин? Кажется, нет на свете зверя беспощаднее злой жены! По крайней мере, о такой именно женщине приходится говорить мне сейчас, а не о доброй и целомудренной, хотя, конечно, я знаю немало и честных и добрых женщин и считаю долгом своей совести поговорить в свое время об их преданности добру и богоугодной жизни. Нет на свете зверя, с которым можно бы сравнить злую жену. Между четвероногими кто страшнее льва? Никто, конечно. Из гадов кто ужаснее дракона? Опять никто. Однако, и лев и дракон не так злы, как жена. Ссылаюсь на слова мудрейшего Соломона: «лучше жить со львом и драконом, нежели жить со злою женою» (Сирах. 25:18). Может быть, ты видишь в этих словах простую иронию? Но ведь они вполне подтверждаются делами. Львы устыдились Даниила, брошенного в ров, а Иезавель убила праведного Навуфея. Кит сохранил Иону в своем чреве, а Далила, остригши и связавши Сампсона, предала его иноплеменникам. Драконы, скорпионы и змеи боялись Иоанна в пустыне, а Иродиада обезглавила его во время пира. Илию вороны питали в горах, а Иезавель после ниспослания по его молитве благодетельного дождя жаждала его смерти. Вот что она говорила: «пусть то и то сделают мне боги, и еще больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с твоею душею того, что [сделано] с душею каждого из них» (3 Цар. 19:2). Илия убоялся и пошел, спасая свою душу, и удалился в пустыню на сорок дней пути. И пришел к Рафмену [3] и просил смерти души своей, говоря: «довольно уже, Господи; возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих» (ст. 4). Увы! Пророк Илия убоялся женщины? Он, словом своим заключивший дождь для вселенной, низведший огонь с неба, молитвою воскресивший мертвых, убоялся женщины? Да, убоялся. Ничья ведь злоба не сравнится со злобою злой женщины. Мои слова подтверждаются свидетельством Премудрости: «нет головы ядовитее головы змеиной, и нет ярости сильнее ярости» женской [4] (Сирах. 25:17). О, злое и острейшее орудие дьявола! Чрез женщину некогда ранил он Адама в раю; чрез женщину вовлек он кротчайшего Давида в коварное убийство Урии; чрез женщину увлек к падению мудрейшего Соломона; чрез женщину ослепил, лишив волос, храбрейшего Сампсона; чрез женщину погубил сыновей первосвященника Илии; чрез женщину заключил в узах в темницу благороднейшего Иосифа; чрез женщину обезглавил светильника вселенной Иоанна. Да что я говорю о людях? При помощи женщины он даже ангелов ниспроверг с неба. Чрез женщину он губит всех, всех убивает, всех бесчестит, всех унижает. Безстыдная женщина не щадит никого: ни левита не почитает, ни священника не уважает, ни пророка не стыдится. О, из всех зол злейшее — злая жена! Если она бедна, злоба ее доставит ей богатство. А если богатство уже в ее распоряжении, оно удваивает ее злобу; нестерпимое животное, неизлечимая болезнь, неукротимый зверь — вот что она тогда. Я знаю, что аспидов можно приручить лаской, а львы, тигры и леопарды укрощаются и делаются ручными. А злая жена неукротима; притесняемая она неистовствует, ласкаемая надмевается. Если ее муж — начальник, она день и ночь нашептывает ему про убийства и козни, как Иродиада Ироду; если муж ее беден, она возбуждает его к зависти и ссорам; наконец, если она сделается вдовою, тогда уж сама принимается всех беcчестить. Страх Господень не обуздывает ее языка; она не боится ни Бога, ни будущего суда, — законов любви не признает. Даже предать на смерть собственного мужа для злой жены ничего не значит. В самом деле, праведного Иова его жена побуждала ускорить свою кончину богохульством. «Похули Бога», — говорила она, — «и умри» (Иов. 2:9). О, злое существо! О, нечестивое желание! Не тронулась жалостью при виде страданий человека, у которого все тело кишело червями и, словно горячими углями, было осыпано гнойными струпьями; не смягчилась при виде мук и предсмертного томления, с конвульсиями и прерывающим дыханием; не прониклась состраданием, видя обнаженным и лежащим в навозе того, кто некогда выступал в царской багрянице; не вспомнила ни своих прежних отношений к нему, ни того, сколько добра и славы получила она чрез него. А вместо всего этого — «похули Бога и умри». Вот благодарность жены! Вот пластырь, смягчающий боль! Вот закон супружеской любви! Говорил ли он когда–нибудь, когда тебе случалось болеть, такие слова? Не старался ли, напротив, молитвами и благодеяниями смягчить твою болезнь? А ты, не довольствуясь постигшим его временным наказанием, хочешь навлечь на него и вечное, побуждая его к богохульству? Не знаешь разве, что «всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12:31, 32)? Хочешь видеть и другую супругу такой же злобы? Вспомни Далилу. Сильнейшего Сампсона она остригла, связала и предала иноплеменникам. Своего собственного мужа, разделявшего с нею ложе, она обольщала, обманывала, усыпляла своими ласками и своим лицемерием. Вчера любила, а сегодня обманула; вчера ублажала любовью, а сегодня погубила обманом. А разве он не был красив? Да кто в то время был красивее его, носившего на голове семь завитков, образ седмеричной благодати? Или разве он не был силен? Но кто же был сильнее его, когда он и страшного льва задушил на пути своими руками, и тысячу иноплеменников избил одною ослиною челюстью? Или он не был свят? Настолько был свят, что когда однажды, томясь жаждою и не находя воды для ее утоления, помолился Богу, то по его молитве из мертвой ослиной челюсти, бывшей в руках у него, истекла вода, и утолена была его жажда. И столь прекрасного, столь сильного и столь святого мужа его собственная жена, связав как врага, предала иноплеменникам. Но как же женщина могла одолеть столь сильного мужа? Она воспользовалась его добротою, ночью выведала от него его силы и затем нагого связала его крепкими ремнями. Не даром Премудрость возвещает тебе: «от лежащей на лоне твоем стереги двери уст твоих» (Мих. 7:5). Какой, скажи мне, зверь и когда замышляет что–либо подобное на своего самца? Какая змея ищет погубить своего супруга? Какая львица готовит смерть своему самцу? Видишь, как истинны слова Премудрости: «нет головы ядовитее головы змеиной, и нет ярости сильнее ярости» женской (Сир. 25:17)? Одним словом, кто имеет злую жену, пусть так и знает, что это ему награда за беззакония. Это опять подтверждается Премудростью: жена злая мужу беззаконному дана будет за его злые дела. Закончим же этим свою речь о злой жене.
2. Мы должны вспомнить и о добрых женах, особенно ради присутствующих здесь. Ведь добрые женщины смотрят на добродетели добрых, как на свои, и труды их почитают достойными увенчания наравне с собственными. Как на образец доброй и страннолюбивой женщины укажем на блаженную Сонамитянку. Она, с согласия мужа своего, устроила в своем доме приют для Елисея, где он мог беспрепятственно отдыхать после своих странствований (4 Цар. 4); здесь для него была приготовлена постель, поставлены светильник и стол: постель не без покрова, но с приличным для пророка одеянием; светильник не без света, но с елеем, поддерживавшим свет; стол не без хлеба, но с обильным угощением. А что сказать о той блаженной вдовице, которая приютила у себя пророка Илию? Ничто не помешало ей оказать гостеприимство пророку, так как при своей бедности она была богата добрым расположением. А она была столь бедна, что у ней не было ни хлеба, ни вина, ни похлебки, ничего решительно из произведений земных: ни плодоносное поле не приносило ей семян хлебных, ни виноградник не производил для нее своих сладких гроздий, ни плодовое дерево не доставляло ей осенью своих сочных плодов; да и чего же можно было ожидать, когда у нее не было ни пяди возделанной земли, ни локтя почвы, годной для произрастания винограда? Все средства для пропитания заключались у нее в том, что во время жатвы она ходила по следам жнецов и подбирала оброненные ими колосья; так заготовляла она себе пропитание на целый год! К ней–то пришел Илия, и притом во время ужасного голода, когда вся земля высохла от бездождия, когда небо пылало огнем, воздух был раскален как медь и облака взнузданы; когда не было ни травы, ни цветов, ни утренней росы, деревья не давали побегов, колосья не колебали своих верхушек; когда реки обмелели, и источники едва питались из недр земли, а море огустело от соли, так как не было притока пресной воды и не падало дождя. Тогда–то именно пришел Илия к этой бедной вдове. А как даже и в обыкновенное время ее жизнь была полна лишений, можете судить. Тем не менее пророк, сойдя с горы, направился к ней, минуя богатых, имевших хлеб в изобилии. Но почему он, словом низводивший огонь с неба, не низвел себе хлеба? Ведь мог же он сделать это? Конечно, мог; однако, не сделал этого. Почему? Чтобы не лишить вдову награды за странноприимство, а также, чтобы оставшуюся у нее горсть муки и немного масла умножить своим благословением. В самом деле, пророк пришел сюда не столько для собственного пропитания, сколько для пропитания вдовы и для обнаружения того, каково расположение ее духа и сердца. Это совершилось по устроению Божию. Всех находящихся в мире святых Бог может пропитать сам, но иногда Он удерживает Свои дары, чтобы посредством странноприимства испытать благорасположенные сердца и дать им возможность принести плоды. И только когда уж совсем некому принять и оказать странноприимство, тогда Он или посылает пищу через птиц, как Илии на горе, или через неведомого пророка, как Даниилу во рве, или через морского зверя, как, например, Ионе, или, наконец, сам непосредственно посылает пищу с неба, как отцам нашим в пустыне. В самом деле, когда не было никого, кто мог бы принять странствовавших по пустыне сынов Израилевых, Бог с неба одождил им манну и из скалы извел для них воду. Точно также, когда Он видит, что Его верные терпят притеснения, Он не спешит со Своею помощью, чтобы дать людям возможность благодеяниями притесняемым устроять свое спасение. Итак, пришел Илия к вдове, у которой ничего не было, кроме горсти муки. С трудом достало бы этой горсти ей с детьми на обед. Что же говорит ей пророк? «Дай мне немного воды в сосуде напиться» (3 Цар. 17:10). А когда она пошла за водой, он вслед ей закричал: «Возьми для меня и кусок хлеба в руки свои» (ст. 11). В ответ на это она с полною откровенностью призналась, что у нее есть и чего нет. Что же именно? «Жив Господь Бог твой! у меня ничего нет печеного, а только есть горсть муки в кадке и немного масла в кувшине» (3 Цар. 17:12). Удивительно то, что при такой бедности она не скрыла, что именно у нее оставалось. А сколько ныне людей, у которых золото и серебро чуть не валяются, где попало, на приглашения оказать помощь ближним отвечают отказом, ссылаясь на то, что у них нет ничего; если же при неотступных просьбах и согласятся дать, то предварительно составляют записи крепче железа и берут с должника обязательства с ответственностью поручителей и свидетелей? А вот вдова с первого же слова не отказалась, что есть у нее горсть муки. Что же затем пророк? Поскорее, говорит он ей, сделай из этой муки хлеб, но сначала для меня, а для себя с детьми сделаешь уже потом. Искушением было для нее это слово, испытанием для ее сердца, пробным камнем для ее воли. Как будто самое сердце этой блаженной женщины было положено на весы и взвешивалось. Куда склонится чашка весов? Любовь ли к собственным детям возьмет в ней верх, или долг гостеприимства по отношению к пророку? И она предпочла стеснить себя и своих детей, но принять пророка. Как будто знала она, что «кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка. И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, не потеряет награды своей» (Мф. 10:41, 42). Но что означает то обстоятельство, что пророк просил ее поспешить, сделать для него хлеб поскорее? Неужели он был настолько голоден, что нуждался в поспешности? Нет, конечно. А эта поспешность должна была свидетельствовать об ее усердии, о доброхотности и теплоте ее гостеприимства, об отсутствии огорчения или принуждения. «Ибо доброхотно дающего любит Бог» (2 Кор. 9:7). Поскорее сделай — сначала мне, а потом себе и детям своим. Поспеши, как Авраам при посещении ангелов поспешил к стадам своим, чтобы выбрать ягненка для их угощения, и как Сарра поспешила к своим запасам, чтобы получить (за то) хлеб, скрывавшийся в небесах. Поспеши и принеси, как Авраам, жертву Богу, не себе прежде, а потом — мне, как Каин и Офни и Финеес, сыновья первосвященника Илии, которые святотатственно забирали себе начатки из приносимых Богу даров. С усердием исполнила вдова приказание пророка. А он, созерцая духовными очами ее внутреннее богатство, принял из рук ее хлеб и своим восклицанием исполнил дом ее благ. Не оскудеет, воскликнул он, горсть муки в водоносе и елей в сосуде, пока не пошлет Господь дождя на землю (3 Цар. 17:14)! Почему же назначает пророк такой срок? Необходимо было сделать это: в этом заключалось указание, что новая благодать, подобно ниспадшему дождю, должна положить конец ветхому закону. За словом пророка последовало дело. Видишь, как добрые получают плоды странноприимства? Так славны плоды добрых трудов, так неискореним корень благоразумия! Теперь вы слышали, жены, и о злых делах дурных жен, и о добродетелях добрых. Возлюбите же этих и не подражайте тем: одним соревнуйте, а других отвращайтесь, — чтобы последовавши стопам тех — я разумею добрых — и вам сподобиться сопричисления к тому же самому лику святых во Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь
Просмотры (24)
Читать далееИз поучений святителя Иоанна Шанхайского: Грех подкрадывается незаметно
1. Два пира
Евангелие рассказывает о двух пирах. Один из них, описанный в притче, устраивает царь полный доброжелательства и милости. Однако, когда пир был готов, званные на пир не пришли. Они предпочли заняться кто куплей, кто своими хозяйственными делами, иные же, схватив посланных царем, оскорбили и даже убили некоторых из них. Разгневанный царь, строго наказав виновных, послал снова своих слуг пригласить всех, кого встретят. Собралось на пир множество гостей. Когда царь пришел, он увидел одного из гостей одетого не в праздничную одежду. Царь спросил, почему он пришел не в подобающем виде. Но тот ничего не ответил, высказав тем презрение к царю и нежелание участвовать в торжестве, за что был извержен вон. Так, хотя было много званных на пир, но оказалось мало избранных, потому что одни отказались придти, а другие оказались недостойными.
Другой пир, на этот раз не приточный, а действительный, устроил беззаконный царь Ирод. От этого пира никто не отказывался. Напротив, все званные пришли в праздничной одежде и насладились вдоволь. Пир проходил в пьянстве, разгуле, и закончился величайшим преступлением — убийством Иоанна Крестителя.
Эти два пира, описанные в Евангелии, представляют собой образы двух порядков в жизни и двух родов наслаждения. Первый — образ духовного пира и духовной радости. Его устраивает Господь. Этот пир — жизнь в Церкви Христовой. Все приглашаются на этот пир — к участию в богослужениях, особенно к Божественной Литургии и причащению Тела и Крови Христовых, к деланию добра, к собранному духовному образу жизни. Но многие из нас отказываются участвовать в этом пире тем, что пропускают церковные службы, вместо добра делают зло, житейские заботы предпочитают общению с Богом. Если мы вносим чуждое, греховное настроение в свою жизнь, то мы облекаемся в небрачную одежду. Каждый раз, когда человек плотское и греховное предпочитает духовному и божественному, он отказывается от духовного пира.
На иродский пир мы тоже приглашаемся — и многократно в день. Беда наша в том, что мы часто даже не замечаем, что нас влечет греховное желание, потому что грех обычно подкрадывается незаметно. Так сам Ирод поначалу даже с удовольствием слушал Иоанна Крестителя. Вероятно, он сознавал греховность своего желания, но не боролся с ним и, наконец, дошел до греха убийства величайшего праведника. Мы идем каждый на скверный пир Ирода каждый раз, когда соглашаемся на зло, когда избираем плотские и греховные наслаждения, когда бываем немилосердными или невнимательными к своей душе.
Начав с малого, потом бывает трудно остановиться. Если во время не опомниться и не взять себя в руки, можно дойти до величайших грехов и преступлений, за которыми последуют вечные мучения.
Как тогда, так и теперь к каждому из нас Иоанн Креститель взывает: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.» Покайтесь, дабы наслаждаться в светлых и вечных обителях пира Агнца, закланного за грехи всего мира, а не разделить с дьяволом его пира мучений в тартаре и тьме кромешной. Аминь.
2. Благоразумный разбойник
Иисуса Христа распяли, как мы знаем из Евангелия, посреди двух разбойников. Один из них поносил Его и говорил: «Если Ты Христос, спаси Себя и нас.» Другой же разбойник стал унимать своего товарища: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал.» И, обратясь к Иисусу, сказал: «Помяни меня, Господи, когда придешь в царствие Твое!» На это он услышал от Господа: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лук. 23:39-43).
Так повествует Евангелие о глубоко назидательном и умилительном событии: о помиловании Христом разбойника, висевшего рядом с Ним на кресте.
Чем заслужил разбойник такую милость и притом так быстро? Ведь все ветхозаветные праведники, включая св. Иоанна Предтечу, находились еще в аду. Туда же собирался спуститься и Сам Господь, правда не для того, чтобы там страдать, а чтобы вывести оттуда узников. Господь еще никому не обещал Царство Небесное. Апостолам обещал лишь, что Он возьмет их в Свои обители, когда приготовит им место там.
Итак, за что именно перед разбойником так быстро открываются двери рая? Вникнем в состояние души разбойника и в окружающую его обстановку.
Разбойник всю свою жизнь провел в различных преступлениях. Но, видно, в глубине его души еще осталась искра добра, и когда он увидел страждущего Христа — ни в чем неповинного Праведника, молящегося за Своих врагов, — в нем пробудилась совесть. Разбойник мог вспомнить пророческие слова Исаии: «Не было в Нем ни вида, ни величия. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни … Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши. Наказание мира нашего было на Нем, и ранами его мы исцелились» (Исаия 53:2-3). Так или иначе, глядя на Христа, разбойник словно очнулся от глубокого сна. Ему ясно представилось различие между Ним и собой. Христос — величайший Праведник, прощающий Своих мучителей и молящийся за них Своему Небесному Отцу, а сам разбойник — грабитель и убийца.
Взирая на Висящего на кресте, разбойник словно в зеркале увидел, как он глубоко нравственно пал. В этот момент все лучшее, что было похоронено в глубине его огрубевшей души, внезапно пробудилось и стало искать выхода. Разбойник стал сознавать, что эта трагическая развязка стала итогом его собственных беззаконий. Злобное настроение против исполнителей казни сменилось в нем чувством глубокого покаяния. Вместо того чтобы обвинять других, как делал это его товарищ по грабежам и несчастью, он почувствовал самого себя повинным суду Божию. Отвратительной и ужасной представилась ему его прежняя беспутная жизнь. Вся его душа стала рваться от прежней грязи ввысь к свету, ко Христу. Внешне ничего не изменилось. В глазах палачей он продолжал быть злодеем, но в глубине души он стал преображаться в ученика Христова.
Разбойник не мог не слышать о великом Учителе и Чудотворце из Назарета. Происходившее в Иудее и Галилее было предметом многих разговоров в народе. Но прежде это не привлекало его внимания. Теперь же, оказавшись вместе со Христом в одинаковом положении, он увидел Его нравственное величие.
Кротость, всепрощение и молитва Христа за распинателей поразили разбойника. Не поколебаться в Своем учении о всепрощении и переносить всю низость людской злобы от тех, которым творил благодеяния, мог лишь Тот, Кто Сам был источником Любви. Но больше всего потрясло разбойника обращение Христа к Богу, как к Своему Отцу. В таких обстоятельствах и с такой силой духа мог обращаться к Богу-Отцу только Тот, Кто истинно сознавал себя Сыном Божиим.
В душе разбойника стала зарождаться вера в Христа как в обещанного пророками Спасителя. Толпа не узнала Его, не поняла и отвергла, поэтому теперь Сын Божий возвращается в тот Мир, из которого пришел. Да, Он не может быть никем другим, как только обещанным Мессией. А если так, то Он властен прощать людям их согрешения! У разбойника зародилась надежда, что он может быть помилован на предстоящем суде Божием. Ведь если Иисус простил Своих распинателей, то не отвергнет Он и того, кто разделил с Ним Его горькие страдания.
Правда, обращение к Иисусу со словами участия и покаяния будет встречено глумлением собравшейся тут толпы. Признать Его Сыном Божиим — значит навлечь на себя еще больший гнев иудейских старейшин. Но что значит их гнев? Ведь они не смогут причинить ему мучений больших тех, которые он уже терпит. Да и что могут значить гнев властей или насмешки толпы для того, кто вскоре должен предстать пред Небесным судьей. Пусть хулящие Христа поносят и его. Этим они соединят его участь с участью Сына Божия!
И вот, вразрез всему, что происходило вокруг, благоразумный разбойник стал увещевать своего товарища, висевшего по левую сторону от Христа, а затем обратился к Христу с мольбой: «Помяни меня, Господи, когда придешь в Царство Твое!» То была мольба полная покаяния и веры. В этот момент родился истинный ученик Спасителя.
Прежние ученики поколебались в своей вере в Иисуса, потому что они ожидали в Нем земного Царя и хотели разделить с Ним Его земную славу. Но унижения и распятие Христа поколебали их веру, и они покинули Его. Даже возлюбленный ученик Христов апостол Иоанн, хотя и пребыл верным Иисусу и последовал за Ним до Голгофы, но он еще не всецело уверовал в Божественность Учителя. Лишь после Воскресения Христова, войдя в пустой гроб и увидев пелены и головной плат, которым при погребении было обвито Его Тело, апостол Иоанн «увидел и уверовал.»
В эти страшные минуты на Голгофе один лишь благоразумный разбойник понял, что Царство униженного и преданного на позорную смерть Иисуса «не от этого мира.» Но именно этого Царства и начал желать разбойник: затворялись за ним врата земной жизни, открывалась вечность. Счеты с земной жизнью у него были покончены, и он начал готовиться к жизни вечной. Теперь у порога вечности постыли для него обманчивые блага мира сего. Он осознал, что подлинное величие заключается в величии духа, и в праведном Иисусе он узрел Небесного Царя. Не счастья или славы он стал просить у Него, а лишь помилования.
Вера разбойника, родившаяся из преклонения перед нравственным величием Христа, оказалась даже крепче веры Апостолов. Он открыто перед ненавистниками Христа исповедовал Его Господом. Этим он стал первым исповедником веры и даже мучеником за Христа. Действительно, если он не побоялся признать своим Господом Того, Кого все отвергли и над Которым сосредоточилась вся ненависть начальников и толпы, он, несомненно, не устрашился бы и пострадать за Него. Такое глубокое покаяние разбойника родило в нем смирение, что в свою очередь послужило прочным основанием веры.
Господь обещал: «Всякого, кто исповедает Меня перед людьми, того исповедаю и Я перед Отцом Моим Небесным» (Матф. 10:32). Разбойник исповедал Христа тогда, когда никто не осмелился сделать это. Он первый познал Царство Христово, посему и первым входит в него. Он первый уверовал в «Иисуса Христа и притом распятого» (1 Кор. 2:2), первый проповедал Христа распятого, Который для иудеев соблазн, а для эллинов безумие (1 Кор. 1:23-4). Посему он первый и испытывает на себе милость и силу Божию.
Полное раскаяние в своих преступлениях, глубокое смирение, твердая вера в распятого Господа и исповедание Его тогда, когда весь мир отверг Его, — вот из чего сплетен венец, венчавший главу бывшего разбойника, вот из чего сковался ключ, отверзший ему двери рая!
Многие из нас, произвольно греша, надеются на предсмертное покаяние и спасение по примеру благоразумного разбойника. Но способны ли мы на его подвиг? Окажемся ли мы способными тогда мгновенно нравственно переродиться и духовно возвыситься подобно «спутнику Христову, мал глас испустившему и великую веру обретшему?» Не восхитит ли нас внезапная смерть, оставив нас обманутыми в надежде на покаяние перед смертью? (Св. Кирилл Александрийский, слово «О Страшном суде»)
«Господь помиловал разбойника в последний час, чтобы никто не отчаивался. Поэтому не отлагай, грешник, свое покаяние, чтобы грехи не перешли с тобой в другую жизнь и не отяготили бы тебя сверхмерной тягостью,» — призывает всех блаженый Августин.
Благоразумие раскаявшегося разбойника да будет нам примером решительного покаяния. Позаботимся о своем полном внутреннем исправлении, предавая себя всецело воле Божией и прося у Христа милости и благодати. «Разбойника благоразумного во едином часе раеви сподобил еси, Господи, и мене древом крестным просвети и спаси мя.»
3. Покаяния отверзи мне двери
Отверзаются двери покаяния, наступает Великий Пост. Ежегодно повторяется он, и каждый раз он принесет нам великую пользу, когда мы должным образом проводим его. Великий пост есть подготовка к будущей жизни, а ближайшим образом — подготовка к Светлому Воскресению.
Как в высоком здании устраивается лестница, чтобы по ступеням легко можно было подняться на высоту здания, так и различные дни в году являются ступенями для нашего духовного подъема. К таковым особенно относятся дни Великого поста и Святой Пасхи. Великим постом мы очищаемся от греховной скверны, а в Святую Пасху ощущаем блаженство грядущего Царства Христова.
Когда человек поднимается на высокую гору, он старается освободиться от лишней тяжести. Чем меньше человек нагружен, тем легче ему подниматься и тем выше он сможет подняться.
Подобным образом чтобы духовно возвыситься, нужно прежде всего освободиться от греховной тяжести. Эта тяжесть снимается покаянием при непременном условии, что мы изгоним из себя всякую вражду и простим каждому, кого мы считаем виноватым перед нами. Так очищенные и прощенные Богом мы встречаем Светлое Христово Воскресение.
Какой же драгоценный дар Божий получаем мы тогда и что является завершением нашего постного подвига? О том говорит нам уже первое песнопение, начинающее ежедневное пение стихир поста: » И подается нам в снедь Агнец Божий, по священной и светоносной ночи воскресения, нас ради приведенное заколение, учеником приобщенное в вечер таинства.»
Приобщение Тела и Крови воскресшего Христа в жизнь вечную — вот что является целью святой Четыредесятницы. Хорошо приобщиться на Пасху тем, кто исповедался и причастился во время Великого поста. Однако перед самой Пасхой трудно хорошо исповедаться, ибо священники заняты службами Страстной недели. Поэтому нужно заранее поисповедоваться и причаститься. Всякое причащение Христовых Тайн есть соединение с Самим Христом и для нас спасительно. Почему же такое значение придается причащению в ночь Святой Пасхи, к чему мы все призываемся? Потому что тогда особенно дается нам ощутить Царство Христово. Мы тогда особенно озаряемся Вечным Светом и укрепляемся для духовного восхождения.
Этот свет — незаменимый дар Христов, несравнимое благо! Пусть никто не лишает себя сей радости, и вместо причащения в Пасхальную ночь не торопится вкусить мясные и прочие снеди. Приобщение в Пасхальную ночь Святых Тайн особенно подготовляет нас к трапезе в вечном Царствии Божием.
4. Тайна Святой Троицы
проповедь архиепископа Иоанна в Духов День
Ветхозаветное Священное Писание, подчеркивая единство Божьего существа, лишь неясно и в прикровенной форме раскрывает Троичность Лиц в Нем. Так, книга Бытия, повествуя о сотворении человека, пишет: «И сказал Бог: Сотворим человека по образу Нашему и по подобию,» давая понять, что Бог — не одно Лицо, хотя и не уточняет, Кто эти Собеседники и сколько их. Такая же форма множественного числа употреблена и в повествовании о смешении языков при построении вавилонской башни, когда Господь сказал: «Сойдем, и смешаем языки их.» Несколько далее в книге Бытия мы находим более определенное указание на Троичность в Боге, когда Господь явился праведному Аврааму в образе трех Странников. Авраам обращается к Богу в единственном числе, хотя видит перед собою Трех.
Зато в Новом Завете тайна Святой Троицы раскрывается со всей очевидностью — как в наставлениях Спасителя и Его апостолов, так и в Божественных явлениях, которых было три: при крещении и преображении Господа Иисуса Христа и во время сошествии Святого Духа на апостолов в виде огненных языков.
Во время крещения Господа на реке Иордан с неба раздался Божественный голос: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение.» Здесь Бог-Отец свидетельствует о Своем Сыне; воплотившийся Бог-Сын стоит в струях Иордана, смиренно склоняя Свою голову под руку Иоанна Крестителя, а Бог-Дух Святой в виде голубя спускается на Сына и подтверждает сказанное Отцом.
Во время преображения Господа Иисуса Христа на горе Фавор с неба раздались те же слова Бога-Отца, что и при Крещении, но с добавлением — «Того слушайте.» Опять здесь явление Троицы: Бог-Отец говорит, воплотившийся Сын Божий являет Свое преображенное человеческое естество, а Дух Святой сияет светом Божественной славы.
И, наконец, в третий раз, уже после Воскресения и Вознесения Господа, Бог являет себя в сошествии Святого Духа на апостолов . Здесь Бог-Дух Святой, от Отца исходящий, являет Себя в виде огненных языков, и этим исполняет обещанное Сыном. В этом чудесном событии Дух Святой обнаруживает Свою всемогущую и возрождающую силу, преображающую человека на его пути ко спасению. С этого времени Дух Святой в каждом христианине завершает дело спасения, начатое воплотившимся Сыном Божиим.
Так в новозаветное время троекратно совершилось откровение Отца, Сына и Духа Святого -Троицы единосущной, единомощной, единомысленной и единославной. Открыл Себя людям Тот, Кто еще в самом начале сказал: «сотворим по образу Нашему.» Таким образом, тайна творения мира связана с тайной Святой Троицы.
Бог создал мир Своим Словом: «Сказал и стало.» Замечательно, что святая Библия «Словом» называет Бога-Сына. Слово Божие — это не только нечто похожее на наше слово-звук, а есть творческая Божественная Сила, личное проявление Премудрости Божией: «В начале было Слово» и «Слово было Бог,» — мы читаем в Евангелии от Иоанна. Бог-Отец творит мир Своим Словом, т.е. через Сына. Бог-Сын, Слово Божие, творит мир с участием Духа Животворящего. Действительно, святая Библия говорит, что, когда Бог создавал наш вещественный мир, Дух Божий «носился над бездной» — еще не образовавшимся естеством.
Русское слово «носился» не передает полностью значение оригинального библейского выражения. По еврейскому подлиннику надо разуметь не только то, что Дух Святой парил над новосозданным миром, но и то, что Он оживотворял его, согревал его, как наседка, высиживающая цыпленка. Это обстоятельство внушает нам мысль, что Бог любит мир, который Он создал и который, через человека, Он призвал к участию в Своей божественной жизни и славе.
С грехопадением первозданного человека вещественный мир тоже потерпел повреждение и с тех пор разделяет с человеком его осуждение. Поэтому спасение человека будет одновременно и начало обновления мировых стихий.
Спасения человека начинается на Иордане — через покаяние и погружение в воду. «Днесь вод освящается естество,» — поет Церковь на праздник Крещения. Здесь весь вещественный мир, в лице водной стихии, призывается послужить обновлению человека. Освящается сначала вода, а не что-либо другое, так как, по объяснению апостола Петра, «небеса и земля составлены из воды и водою» (2 Петр. 3:5).
Во время Преображения прославляется Богочеловек. Его слава — не просто изменение внешнего образа, но подлинное прославление и преображение человеческого естества и откровение новой жизни. Преобразившись, Господь показал славу Своего Небесного Царства и славу Своего обожествленного человеческого естества, чтобы апостолы поняли, что им открыт путь к Царству Христову, где они будут сиять тем же светом божественной славы.
В сошествии Святого Духа на апостолов человек, а через него и весь мир, призывается приобщиться той божественной жизни и славы. Здесь преображается не только тело, но и дух человека, принимающего Духа Святого и желающего той новой жизни. Сойдя на апостолов, Дух Святой через них сошел на всех христиан, идущих путем спасения. Он сошел в образе огненных языков потому, что возрождающая и преображающая сила Святого Духа попаляет все греховное. Предсказано в Писании, что при Втором пришествии Спасителя наш вещественный мир сгорит и станет «новым небом и новой землей,» после того, как будет очищен огнем.
При сотворении первого мира сначала было образовано тело человека, а потом ему был дан богоподобный дух — «вдунул Бог дыхание жизни.» Так и в создании обновленного мира: прежде в Крещении освящается вода — вещественный мир; затем освящается человеческое естество — в Преображении; и наконец, совершается возрождение и преображение человеческого духа — в сошествии Святого Духа.
Каким способом мы можем почтить наших близких усопших?
Мы видим часто стремление сродников умершего как можно богаче провести похороны и устроить могилу. Большие средства тратятся иногда на роскошные памятники.
Много денег тратят родственники и знакомые на венки и цветы, причем последние приходится вынимать из гроба еще до его закрытия, чтобы они не ускоряли разложения тела.
Иные хотят объявлениями через печать выразить свое почтение умершему и свое сочувствие его родственникам, хотя самый такой способ выявления своих чувств показывает их неглубокость, а подчас и лживость, так как искренно скорбящий не будет выставлять свою скорбь напоказ, выразить же свое сочувствие можно гораздо теплее лично.
Но что бы мы из всего того ни сделали, умерший не получит от того никакой пользы. Мертвому телу одинаково лежать в бедном или богатом гробе, роскошной или скромной могиле. Не обоняет оно принесенных цветов, не нужны ему притворные выражения скорби. Тело предается тлению, душа живет, но не испытывает больше ощущений, воспринимаемых через телесные органы. Другая жизнь настала для нее, и другое нужно ей оказать.
Вот то нужное ей и должны мы делать, если действительно любим усопшего и желаем принести ему свои дары! Что же именно доставит отраду душе умершего? Прежде всего, искренние молитвы о нем, как молитвы личные и домашние, так и, в особенности, молитвы церковные, соединенные с Бескровной Жертвой, т.е. поминовение на литургии.
Многие явления умерших и другие видения подтверждают огромную пользу, которую получают усопшие от молитвы за них и от приношения за них Бескровной Жертвы.
Другое, что приносит большую отраду душам усопших, — творимая за них милостыня. Напитать голодного во имя усопшего, помочь неимущему — все равно, что сделать то ему самому.
Преподобная Афанасия (память 12 апреля) завещала перед смертью кормить в память ее нищих в течение сорока дней; однако сестры монастыря по небрежности исполняли то лишь девять дней.
Тогда святая явилась им с двумя ангелами и сказала: «Зачем вы забыли мое завещание? Знайте, что милостыня и иерейские молитвы, приносимые за душу в течение сорока дней, умилостивляют Бога: если души усопших были грешны, то Господь дарует им отпущение грехов; если же они праведны, то молящиеся за них будут награждены благодеяниями».
Особенно в наши, тяжелые для всех дни безумно тратить деньги на бесполезные предметы и дела, когда, употребив их для неимущих, можно одновременно сделать два добрых дела: и самому усопшему, и тем, которым будет оказана помощь.
Но если с молитвой за усопшего будет дана беднякам пища, они насытятся телесно, а усопший напитается духовно.
Неделя 7-я по Пасхе, 1941 г. Шанхай
Просмотры (41)
Читать далееНаши друзья
