Прославляя святых апостолов Петра и Павла в один день, Церковь, кажется, хочет напомнить нам о разнообразии человеческих характеров и путей, ведущих к Богу. День памяти апостолов Петра и Павла — 12 июля.

Апостолы Петр и Павел: два непохожих пути к Иисусу

Обоих апостолов называют первоверховными, но и первенство у них совсем не одинаковое. Петр был одним из ближайших учеников Христа при Его земной жизни, а Павел вообще не имел никакого отношения к евангельским событиям. Он начал проповедовать намного позднее, и даже не был «официально утвержден» в роли одного из двенадцати апостолов. И все-таки мы можем сравнить в самых общих чертах две эти судьбы.

Святой Петр (Симон)

Симон, позднее прозванный Петром, как и его брат Андрей, был простым галилейским рыбаком. Галилея была самой дальней от Иерусалима областью Палестины, там проживало немало язычников. Столичные жители относились к галилеянам свысока, как к провинциалам. Те даже говорили с заметным акцентом, по которому Петра однажды опознали во дворе первосвященника. А рыбак — самая простая и непритязательная профессия. Ловили рыбу на Галилейском озере в основном ночью, так что рыбак не всегда успевал выспаться, он пропах рыбным запахом, доходы у него были слишком непредсказуемы, все зависело от удачи. В общем, жизнь галилейских рыбаков была не слишком завидной, и, может быть, именно поэтому Симон и Андрей, едва заслышав приглашение странствующего Проповедника: «Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков», сразу послушались Его, бросили даже сети, которые после каждой ловли полагалось чистить и чинить. И так стали первыми призванными апостолами.

Святой Павел (Савл)

Павел, или, точнее, Савл (как назывался он прежде обращения ко Христу), напротив, был из тогдашней элиты. Родился он в эллинистическом городе Тарсе, столице провинции Киликия, был из колена Вениаминова, как и царь Саул, в честь которого его назвали. Одновременно он по рождению был римским гражданином — редкая для провинциалов привилегия, дававшая ему множество особых прав (например, требовать суда лично у императора, чем он впоследствии и воспользовался, чтобы попасть в Рим за казенный счет). Paulus, то есть «малый», это ведь римское имя — вероятно, оно было у него с самого начала, но только после обращения в христианство он стал использовать его вместо прежнего имени Савл. Образование он получил в Иерусалиме, у авторитетнейшего богослова того времени Гамалиила. Савл принадлежал к числу фарисеев — ревнителей Закона, стремившихся в точности исполнить все его требования и все «предания старцев». Хотя Христос обличал фарисеев, но мы знаем несколько примеров, когда именно фарисеи становились Его преданными учениками, так что Савл-Павел был в этом не одинок.

Апостолы Пётр и Павел

А вот в характере у Симона и Савла было немало общего. Выучившись у Гамалиила, Павел не просто погрузился в толкование Моисеева Закона. Нет, ему надо было применять и даже насаждать этот Закон на практике — а самой подходящей областью применения ему показалась борьба с недавно возникшей «ересью», сторонники которой рассказывали о некоем воскресшем Иисусе и о том, что вера в Него куда важнее дел Закона! Такого Савл снести не мог. Когда за подобную проповедь побивали камнями диакона Стефана, он всего лишь сторожил одежду побивающих, но скоро ретивый юноша сам выступил в путь, чтобы покарать неверных в Дамаске. Именно на этом пути произойдет встреча, навсегда изменившая его жизнь.

А Симон, с самого начала бывший учеником Христа? Он такой же пламенный и нетерпеливый. Вот Христос приказывает ему, еще рыбаку, а не апостолу, заново закинуть сети после безуспешного ночного лова — и он повинуется, а когда сеть приносит необычайный улов, говорит Учителю: «Выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный» (Лк. 5: 8). Настолько остро ощущал он свое недостоинство и свою нечистоту… Зато позднее, увидев Спасителя идущим по воде, он, наоборот, немедленно просит: «…Повели мне придти к Тебе по воде» (Мф. 14: 28). Да, потом он усомнился и начал тонуть, но остальные-то апостолы даже попробовать не решились! Когда рядом с Симоном происходит чудо, он немедленно должен отреагировать на него, все для него свершается здесь и сейчас. И не случайно именно он без колебаний произносит свое вероисповедание, еще задолго до Воскресения Христова: «Ты — Христос, Сын Бога Живаго» (Мф. 16: 16). А ведь даже Иоанн Креститель посылал ко Христу учеников с вопросом, Он ли то был на самом деле… Петр не сомневается, и в ответ на эти слова Христос и называет его камнем, на котором Он созиждет Свою Церковь. Арамейское и греческое слова для обозначения скалы, соответственно Кифа и Петр, становятся новыми именами Симона.

Читайте также — Праздник Петра и Павла

В жизни каждого из них был переломный момент, сделавший их тем, кем они стали. Савлу явился по дороге в Дамаск Воскресший Христос и спросил его: «Савл, Савл! что ты гонишь Меня?» (Деян. 9: 4). С этого момента в его жизни изменилось все — точнее, его собственной эта жизнь уже не была, она была посвящена проповеди Того, Кого он прежде гнал.

А для Петра таким моментом стало, наоборот, отречение. Накануне распятия он обещал Христу, что и под страхом смерти не оставит Его, но Христос ответил: «…В эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мф. 26: 34). Может быть, если бы к нему тут же приступили палачи, он мужественно пошел бы на казнь, но впереди была долгая ночь, полная страхов и неизвестности… И Петр как-то незаметно отрекся от Христа, по-будничному, сам того не заметив — вплоть до самого петушиного крика. На собственном примере первый из апостолов увидел, как легко можно стать последним. И только после покаянных слез Петра прозвучали обращенные к нему слова Спасителя: «…Паси овец Моих» (Ин. 21: 17). Но прежде Он задал ему очень простой вопрос: «Любишь ли ты Меня?» Задал его трижды, так что Петр даже расстроился, но после ночи с петухом это было не лишним: трижды отрекшийся трижды исповедал свою любовь.

А что за эту любовь придется платить спокойствием и комфортом, оба они, и Петр, и Павел, прекрасно знали. Сразу же после исповедания Петром своей любви Иисус пророчествует о его смерти: «Прострешь руки твои, и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь» (Ин. 21: 18). Мученическая смерть была своего рода условием апостольства, и как не понимать это было Петру, видевшему распятие Учителя, и как не понимать Павлу, который сам прежде мучил христиан! Оба были казнены в Риме в шестидесятые годы от Р. Х., еще даже прежде, чем была закончена последняя книга Нового Завета.

Об их проповеди рассказывает книга Деяний. С самого начала благовестие было обращено прежде всего «к погибшим овцам дома Израилева», и Петру потребовалось чудесное видение, чтобы убедиться: язычников Бог точно так же призывает к вере, как и иудеев. Тем не менее он в основном проповедовал своим собратьям по вере, да и трудно, пожалуй, было простому галилейскому рыбаку обращаться к иноязычной и иноверческой аудитории. Зато это хорошо получалось у образованного Павла, который и сказал: «…Мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных» (Гал. 2: 7).

Вообще, различий между ними довольно много. Например, Петр еще до встречи со Христом был женат, а Павел решил всегда оставаться холостым, чтобы семейные дела не мешали его главному призванию. Впрочем, и о Петре сам Павел говорил, что жена была его спутницей (см. 1 Кор. 9: 5), значит, семейная жизнь не обязательно должна быть помехой миссионерству.

Сравнивать двух апостолов, которые впоследствии были названы первоверховными, можно долго и подробно, отмечая общее и особенное в жизни каждого из них. Но лучше всего дать слово им самим, чтобы они сказали нам, что это такое — быть первыми среди апостолов.

Петр: «Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: Пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, И не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду; И когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы» (1 Петр. 5: 1-4).

Павел: «…Я, обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, еврей от евреев, по учению фарисей, По ревности — гонитель Церкви Божией, по правде законной — непорочный. Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа… Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус» (Флп. 3: 5-8, 12).

О первоверховных апостолах Петре и Павле, и их славнейшем мученическом подвиге

1. Небо и земля состязаются между собою в настоящем торжестве, (посвященном) памяти апостолов. С одной стороны, небесные силы почтительными голосами прославляют возращенное апостольскими трудами учение, так как через апостолов же стало известно им таинство домостроительства, как восклицает Павел: «дабы ныне соделалась известною через Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия» (Ефес.3:10). С другой – и люди на земле усиливаются сложить достойную хвалу в честь первоверховных, трудами которых устроилось их спасение. Что выше Петра? Что равно Павлу? Они и словом и делом превзошли всякое создание небесное и земное. Облеченные бренным телом, они оказались выше ангелов. Что же скажем мы в похвалу этим наставникам земных и небесных? Не нахожу для похвалы слов, достойных тех, которые составляют похвалу рода нашего, которые обошли всю земли и море, истребили самые корни греха и в сердцах неверных людей насадили семена благочестия. Петр – вождь апостолов; Павел – учитель вселенной и соучастник небесных сил. Петр – узда ослепленных иудеев; Павел – наставник язычников. И заметь превосходящую все мудрость Владыки. Петр избрал Он из рыбаков, Павла – из делателей палаток. И это сделано было на пользу: через это возвышалась слава иудеев. И вот что поручил Господь этому рыбаку: «пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир^**» (Мф.17:27). Море здесь в словах Спасителя означает непостоянство беззаконных иудеев, улица – искусное слово учения, под рыбой же разумеется закон; отверсти уста его – значит истолковать его, а найти в нем статир – значит духовно осудить его. Павлу, как делателю палаток, Господь поручил язычников, чтобы их, лишенных покрова закона и благодати, он облек в одежду, окрашенную водою и кровью Господнею: «иди, – говорит ему сам Господь, – Я пошлю тебя далеко к язычникам» (Деян.22:21). О, блаженная двоица, верно уловившая души всего мира! Петр – начало правой веры, великий священноделатель Церкви, наставник христиан, сокровище вышних сил, апостол, облеченный честью от самого Христа. Павел – великий проповедник истины, похвала вселенной, небесный человек и земной ангел, слава Церкви, орел воспаривший к небесам, лира Духа, ласточка и кузнечик, орган Владычный, неусыпный работник Христов. Павел и Петр – упряжные волы Церкви, возделавшие во вселенной прекрасную ниву, подъявшие вместо ярма крест, вместо погонщика – Спасителя, вместо ремней ярма – заветы писаний, вместо рожна – благодать Святого Духа. Павел и Петр – светила церковные, ежедневно просвещающие Церковь, сокровищницы Духа, просветители вселенной, сосуды благодати, истолкователи Святой Троицы, изъяснители божественного слова. Петр – моя духовная любовь, Павел – сосуд избранный, мой жезл. Петр – храм Божий, Павел – уста Христовы, лира Духа, человек, при трех локтях росту, достигавший третьего неба, телом привязанный к месту и весь мир привязавший к Господу, все страны от Иерусалима и его окрестностей до Иллирика наполнивший благовестием Христовым (Римл.15:19); быстротечный гонец, орел, взлетевший к небу, сосуд божественной благодати, посланный самим Господом пронести имя Его по всей вселенной, проникший до третьего неба и вошедший в рай, достигший неописуемого престола Христова и услышавший неизреченные «слова, которых человеку нельзя пересказать» (2Кор.12:4). А о Петре что скажем? Сладостное зрелище Церкви, светильник вселенной, чистая голубица, вождь апостолов, пламенный апостол, горящий духом, ангел и человек, посредник благодати, неподвижная скала веры, маститая мудрость Церкви, своей чистотой от самого Господа заслуживший наименование блаженного и сына голубицы, от самого Христа принявший ключи царства небесного. Лики ангелов во многом превзойдены вами. В чем же именно? Сам Господь восхваляет вас: «Вы – свет мира» (Мф.5:14). Вы – могущественнее царей, величественнее богатых, сильнее воинов, мудрее мудрецов и философов, красноречивее ораторов; на вас вполне оправдались слова: «мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2Кор.6:10). Вы – терпение мучеников, исповедание патриархов, воздержание подвижников, увенчание девственных, умиротворение супружеств, узда хищных богачей, вразумление невоздержных, опора царей, покров христиан, отпор варварам. Вы укрощаете еретиков, умерщвляете неразумные страсти тела; вы низложили легионы бесов, разорили алтари язычников, наследовали обетования небесные и земные. Вам вручены были и самые ключи царства небесного, а на земле вы получили власть вязать и решить грехи. О, чудо простецов! О, премудрость невежд! Тенью своею Петр исцелял расслабленных и разрешал узы смерти. Одежды Павла врачевали недуги и изгоняли бесов. Как же сильны вы могуществом правого Духа ныне, когда предстоите рядом с Матерью Господа нашего! О, Павел – желанная ласточка Церкви! О, Петр – соловей, непрестанно услаждающий всю вселенную! Столпы Церкви, великие светильники вселенной, не уступающие в добродетели друг другу и превосходящие всю тварь в совокупности! Радуйся же, Петр – скала веры! Радуйся, Павел – похвала Церкви! Радуйся, Петр – основание правой веры! Радуйся, Павел – попечение о Церкви! Радуйся, Петр – украшение вселенной! Радуйся, Павел – дверь райская! Радуйся, Петр – вождь в царство небесное! Радуйся, Павел – тихое пристанище обуреваемых! Радуйся, Петр, удостоенный многих похвал от Господа! Радуйся, Павел, одаренный изобильной благодатью! Радуйся, Петр, горящий и пламенеющий Духом Святым! Радуйся, Павел, ревностный подвижник евангельской проповеди! Всю подсолнечную вы просветили своею проповедью и бесчисленные страдания потерпели за Церковь. Вы подвергались заключению в темницах, терпели оскорбления от варваров и поношения от иудеев, были презираемы царями. Не имея возможности свободно вздохнуть, вы не искали отдыха от трудов проповеди; от тяжести уз не в состоянии будучи двинуть членом тела, вы всю вселенную, связанную грехом, разрешили своими писаниями. Полчища бесов вы обратили в бегство и всю вселенную наполнили благодатью Святого Духа. Вы рассеяли мрак заблуждения, низложили дерзость бесов, обратили в прах всякое лжеименное служение, исторгли плевелы из пшеницы и своими ежедневными наставлениями сделали чистою церковную ниву.

2. Чем же возблагодарить нам вас, столь для нас потрудившихся? Вспоминаю о тебе, Петр – и поражаюсь. В изумлении проливаю слезы при созерцании твоих подвигов, Павел. Что сказать, как изобразить ваши страдания – я не нахожу слов. Сколько темниц вы освятили! Сколько уз просветили! Сколько стражей последовало вашему учению! Сколько цепей вами расторгнуто! Сколько искушений вы претерпели! Сколько мест освятили своими стопами! Сколько оскорблений перенесли! Как носили в себе Христа! Как усладили Церковь своею проповедью! Уста ваши благословенны; члены ваши обагрены кровью, пролитою за Церковь. Неуклонно во всем вы подражали Христу. «По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их» (Пс.18:5). Непоколебимо Христос сохраняет Свою Церковь, уневещенную Ему вами. Подобного вам не было ни раньше вас, ни после вас. Кто осмелится возвещать что-нибудь помимо вашего предания и усвоять себе учительное достоинство достоинство помимо вас? Всех наставников вы умудрили, всех богословов вдохновили, всех непросвещенных просветили. Ваше терпение превозмогло даже косность наших сердец; оно так было велико, что вы сами желали быть отлученными, чтобы приобрести (Христу) весь мир. Итак, что воздадим мы вам за все те блага, которые мы от вас получили? Сегодня память ваших подвигов, сегодня празднование вашего мученичества ха Христа, сегодня все мы торжественно почитаем ваши мощи. Радуйся, Петр, вкусивший древа крестного и распятый вниз головою, в самом распятии как бы восходящий от земли на небо! Благословенны гвозди, пронзившие те святые члены, которые вожделенны для меня превыше небесной славы! С дерзновением предал в руки Владыки свою душу благий и верный раб, поработавший Господу и уневещенной Ему Церкви со всем усердием и постоянством, горящий духом, верный Владыке всяческих апостол. Усечен мечем был преблаженный Павел, которого нельзя восхвалить по достоинству. Какой меч расторг эту гортань, орган Владыки, предмет удивления для поднебесной и ужаса для подземных? Какое место восприняло твою кровь, капли которой подобно молоку оросили одежду твоего палача и даже его варварскую душу усладили паче меда, обратив его вместе с его товарищами к вере. Да будет же меч тот для меня вместо венца! Тридцать пять лет поработал апостол Господу со всем усердием и, совершив течение свое во благочестии, почил лет шестидесяти восьми. Ваши собственные воззвания обращаем к вам мы, грешные. Вы наставляете нас: «Радуйтесь всегда в Господе» (Фил.4:4); «непрестанно о нас молитесь» (1Фес.5:17): исполните же эти свои обещания! Не ты ли сам вопиешь, блаженный Петр: «буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия всегда приводили это на память» (2Петр.1:15)? Итак, блаженный апостол Христов Петр был из Вифсаиды Галилейской, где Господь наш Иисус Христос сотворил весьма многие чудеса, откуда и Филипп родом, а блаженный Павел – из Тарса в Киликии, почили же они оба в великом граде – древнем Риме, месяце июне в двадцать девятый день, будучи умерщвлены при жесточайшем из царей – Нероне и отошедши к Учителю своему и Владыке всех после многих подвигов. Итак, мы должны, возлюбленные, со всем усердием молиться Царю всех Христу Богу нашему, чтобы Он по Своему человеколюбию сподобил нас соблюсти верно предания и наставления славнейших апостолов, чтобы нам получить милость пред престолом Его. Через Него же и с Ним слава Богу и Отцу со всесвятым и благим и животворящим Духом ныне и присно, во веки веков. Аминь.

1. Если же память всякого Святого … совершается нами с гимнами и соответствующими восхвалениями, то насколько более – память Петра и Павла, самого Верха Корифейства Апостольского лика, – которые являются общими Отцами и Вождями всех нареченных именем Христовым: Апостолов, Мучеников, Преподобных, Священников, Иерархов, Пастырей и Учителей, а также всех пасомых и учимых, – как сущие Архипастыри и Строители общего всем Благочестия и добродетели.

2. Сии светильники, друг с другом днесь предстоя нам, увеселяют церковь; собор бо их не затмение, но присутствие света причиняет. … получивши равно оба Христа, вечнаго Источника и присносущнаго Света, получили равную и высоту, и сияние, и славу. Почему и союз сих светильников есть собор, сугубо подающий душам правоверных просвещение.

3. Но пускай известно будет тому, кто о нем (ап. Петре – ред.) испытует, что он не только отрицание, к которому приведен был, чрез покаяние и поразительный плач загладил совершенно, но и страсть, по причине которой был оставлен, изкореняя из души своей, изторгнул. И сие хотя Господь показать всем, по страдании своем за нас плотию и тридневном возстании из мертвых, прочтенныя ныне во Евангелии слова к Петру употребил, сказывая: Симоне Ионин, любиши ли Мя паче сих? (Ин. 21:15), то есть моих учеников; видишь же его к смиренью обращение. Прежде бо, не будучи вопрошаем, предпочел себя прочим, и сказал: Аще и все, нo не я. Ныне же когда вопросил его Господь: любиши ли паче прочих? На то, что он любит, согласен; а на сие, больше ли, отвечает сказывая: Ей Господи, Ты веси, яко люблю Тя (там же). Что убо Господь? Понеже показал его никакоже любви к Нему отпадшим, и притом восприявшим смирение, того ради исполняет упованием многое свое к нему обещание и говорит: Паси агнцы Моя.

4. Три же раза Христос вопрошает Петра, дабы и три раза отвещавая, он исповедал доброе исповедание, и чрез троекратное исповедание исправил троекратное отвержение, и трижды поставляет его Пастырем Своим агнцам и овцам, предлагая Петру также и три чина спасаемых: рабство, наемничество и сыновство, т.е. – девственность, целомудренное вдовство и честный брак.

5. Но Петр, снова и, затем опять будучи вопрошаем: любит ли Он Христа, – огорчился, говорится, вследствие повторения вопрошения его, полагая, что ему не верят. Зная же, что он любит Христа, и не не ведая и то, что Вопрошающий лучше знает его, чем даже он сам себя, как бы отовсюду стесненный, исповедует: не только, что он любит, но и возвещает, что Любимый им является Богом всего, говоря: «Ты, Господи, вся веси; Ты веси, яко люблю Тя»; потому что «все знать» свойственно только Богу всего. Сотворившего же от души такое исповедание Господь не только рукополагает Пастырем и Архипастырем всей Своей Церкви, но и обещает опоясать его такой силою, что и даже до смерти, и то смерти крестной, он будет твердо стоять; тот, который прежде, чем обладал этой силой, не вынес вопроса и спора с одной девицей.

6. «Аминь, аминь глаголю тебе, – говорит ему Христос, – егда был еси юн» и в телесной и духовной молодости, «поясался еси сам», т.е. пользовался своими собственными силами, «и ходил еси, еси, аможе хотел еси», двигаясь по своей воле и живя согласно присущему твоей природе образу жизни; «егда же состареешися», достигнув крайнего и телесного и духовного возраста, – «воздежеши руце твои»; этими словами означая смерть чрез крест и свидетельствуя, что протяжение на нем не будет для Петра недобровольным; итак, «воздежеши руце твои, и ин тя пояшет», т.е. укрепит, «и ведет, аможе не хощеши», как это свойственно людям, поскольку естество не хочет своего разрушения, производимого смертью; этими словами показывает связь нашего естества с жизнью и что мученичество Петра превосходит естество; ибо это ты добровольно перенесешь ради Меня и ради свидетельства о Мне, будучи укреплен Мною, потому что естество не рождено таким, чтобы желать того, что превосходить естество.

7. Что же Павел, и какой язык, лучше сказать – какие и коликие языки могли бы хоть частично представить его стойкость за Христа даже до смерти? – Павел, который ежедневно умирал, лучше же молвить – всегда пребывал мертвым, уже живя не себе, как он говорит, но имея живущего в нем Христа!

8. По причине любви ко Христу, он не только все настоящее считал за уметы (отбросы), но и будущее занимает у него второе место при сравнении с любовью, ибо он говорит: «Известихся бо, яко ни смерть, ни живот, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе» (Рим.8:38–39).

9. Так, Господь Петру говорит: «Ты еси Петр, и на сем камне созижду церковь Мою» (Мф.16:18). А о Павле, что Господь говорит Анании? – «Сосуд избранный Ми есть, пронести имя Мое пред языки и царьми» (Деян.9:15). Какое это имя? – Конечно, имеющее отношение к нам – Церковь Христову, которую, как основание держит Петр. Видите, значение и равенство чести у Петра и Павла, и что как бы на них обоих держится Церковь. Посему ныне Она и воздает им обоим единую и ту же честь, совершая сегодня праздник в равной для них обоих чести.

10. Но мы, внимательно обдумывая их достижение, будем подражать их образу жизни, и если не иному чему, так, по крайней мере, их исправлению, путем смирения и покаяния. … И Петр, воспользовавшись покаянием, не только восстал от падения и получил прощение, но и получил в удел водительство Христовой Церковью. Ты найдешь, что и Павел заботился о покаянии даже и после своего обращения и преуспеяния и превышающей всех близости к Богу. Потому что покаяние, если воистину происходит от сердца, убеждает стяжателя его больше уже не предаваться грехам, больше уже не приобщаться к погибающим, больше уже алчно не бросаться на неблагородные услаждения, но – презирать настоящее, держаться будущего, бороться со страстями, стараться о делании добродетелей, во всем быть воздержанным, бодрствовать в молитвах к Богу, отказаться от неправедных прибылей, быть милостивым к своим обидчикам, быть благосклонным к просителям, к нуждающимся в его помощи, быть готовым помочь чем только может – словами, делами, издержками, – от души быть услужливым всем, дабы человеколюбием стяжать человеколюбие и за любовь к ближнему восприять любовь к себе Божию и снискать к самому себе Божественное благоволение и получить вечную милость и приснопребывающее Божие благословение и благодать.

«Гимн любви» апостола Павла

Считается, что самые возвышенные строки о любви в Библии принадлежат апостолу Павлу. «Гимном любви» называют 13 главу из Первого послания апостола Павла к христианам Коринфа. Приведем этот текст, его хочется перечитывать вновь и вновь: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею люб ви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а люб ви не имею, — нет мне в том  никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине: Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше».

В этом тексте 16 свойств любви, и каждое достойно отдельного анализа. Подумаем о них с точки зрения психологии, насколько это позволительно в отношении послания святого апостола Павла.

Любовь долготерпит. Значит ли это, что любовь дает особую силу терпения, и все ли терпит любовь? Терпит ли измену, предательство, унижения и прочее? И да, и нет. Любовь, действительно, порой заставляет человека, сверх всякого ожидания, продолжать отношения с любимым даже после его тяжких грехов (это бывает и в браках созависимых, в том числе, в супружествах с алкоголиками. Чего только ни терпят их жены! Но это не значит, что любовь должна терпеть насилие, унижения, оскорбления и ложь! Однако здесь любовь явным образом смешана с зависимостью. Зависимость удушает любовь, если терпение становится терпением-соглашением с грехом).

Долготерпит — значит умеет ждать покаяния и исцеления. Долготерпит — значит «ожидает совершенного», «умеет ждать, когда созреет, когда дорастет», «относится так, как будто уже наступило долгожданное». Не об этом ли писал апостол Павел? Примером такой долготерпящей любви является любовь праотца-патриарха Иакова к своей жене Рахили, которую он полюбил сразу, но брака с ней ждал два раза по семь лет, работая на дядю своего Лавана (см. Быт. 29: 27).

Любовь милосердствует. Милует, сострадает, сочувствует, сожалеет, открывается беде, не осуждает, не обвиняет. Милосердие исходит из самой сути любви — «любви к другому, как к самому себе» (Мк. 12:31). В другом месте (Еф. 5:28–29) апостол Павел замечает: «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь». Любовь к жене, другой личности, апостол рассматривает как любовь к себе, не разделяя «я» и «ты». При этом подчеркивает, что это подобно отношению к плоти своей, то есть своему телу и его жизни, что любовь своей внутренней силой преодолевает межиндивидуальную пропасть (Ср.: Быт. 2, 24, Мф 19, 5, Мк 10, 71, Кор. 6, 16 — «единая плоть» — не симбиоз, не слияние личностей, но самый тесный, самый интимный союз двух людей — мужчины и женщины).

Таково милосердие, свойственное любящему человеку, он как бы включает любимую (любимого) в «свое тело». Так и милосердие к ближним основано на любви, подобно отношению к своему телу. Ближний включен в сферу моего бытия, моего космоса, потому он и «ближний», то есть как родственник, родня (телесное родство). Возможно, апостол понимает милосердие как уподобление ближних своим родным? Такова милосердная любовь великой княгини Елизаветы Федоровны, «святого доктора» Гааза, матери Терезы Калькуттской и нашей современницы доктора Лизы Глинки, как нам кажется.

Любовь не завидует. Как правило, в любви человек испытывает такое насыщение чувствами, что он не может сдерживать себя, чтобы не поделиться с любимым, ему хочется говорить о своих чувствах, ласкать, заботиться и прочее (особенно ярко это проявляется во влюбленности). Любовь стремится себя выразить. Это происходит от полноты и избытка. И зависти здесь нет места, потому что от полноты не возникает потребности желать большего и сравнивать себя с другими. Нет сравнений — нет и зависти! Любовь наполняет до краев, не оставляя места для чего-то еще.

Любовь не превозносится. Любовь — сила соединения с другим, которая мысленно и чувственно «переносит» личность к другой личности, подчас забывая себя. Любовь возвышает в глазах любящего другого, не унижая при этом себя, и счастлива этим. Здесь возвышение любимого — не плод соревнования (кто кого больше, умнее, образованнее, правее), а радость за него, желание ему большего. Нередко приходящие на консультацию пары продолжают начатые дома споры о первенстве и правоте. В анализе ситуации обнаруживается, что причиной семейных нестроений является не любовь, а ее недостаток. Когда пара связана глубокой любовью, духа соревновательности нет. А если в какой-то степени и есть, то соперничество быстро покрывается снисходительностью и уступчивостью. Близость дороже самоутверждения. Собственное возвышение над другим разрушает любовь.

Любовь не гордится. С психологической точки зрения гордость — сильная внутренняя установка личности, имеющая компенсаторный и защитный смысл. Гордость возникает от многолетних и страстных усилий самоутверждения за счет отказа от со-бытия, она создает иллюзию защищенности и само достаточности, видя в другом опасного врага, который может разрушить уединенный мир. Любящий же смиренно знает свою меру и свою потребность в другом, свою включенность в событие. А потому любовь не строит крепостных стен между собой и другими, она не может быть изолированной. Любовь не ведет к замкнутости гордыни и потому не гордится.

Любовь не бесчинствует. Любящий не только ласков с любимой, но и предупредителен, заботлив, внимателен. И до тех пор, пока любовь властвует в отношениях, любящий избегает упреков, претензий, ссор, скандалов.

Когда любви не хватает, возникает напряжение и агрессия, которая только и ждет повода для нападения. Любовь примиряет людей, исключает агрессию и насилие.

Любовь не ищет своего. «Искать своего» — значит искать свою выгоду, думать только о себе. Любовь сверхбогата, она преизобилует дарами, а потому не ищет еще чего-то «своего», но готова щедро делиться с любимым и со всем миром! Именно в силу своей полноты любовь жертвенна. Если человек пуст, делиться ему нечем, а жертвенность его будет носить невротический характер (как правило, так проявляет себя зависимость).

Любовь не раздражается. Раздражение — признак накапливающегося напряжения, прежде всего — эмоционального. Раздражение появляется, когда чувство любви не соответствует, не резонирует с деятельностью любви (уважение, внимание, забота, познание, ответственность). Тогда любовь не реализуется, а остается «томлением духа». В любви деятельной раздражение не нуждается в агрессивной разрядке, так как энергии любви (действования) из напряжения переходят в динамику. Томящийся любовью человек, как только откроется ему возможность сделать для любимой что-либо, тотчас веселеет и бросается исполнять. Исполненная любовь умиротворенна.

Любовь не мыслит зла. «Мыслит зло» тот, у кого осуждение отравляет ростки любви, кто находится во власти страха, малодушия, зависти, стыда и обиды. Любовь великодушна, она не знает этих чувств. Она не «мыслит» завистливым осуждением, обидчивым злопамятством. Любящий всегда может «мыслить» добром: в его сердце есть силы, время, подходящие слова, нежность и благожелание. В любви есть близость, а близость дает сопричастность с тем, что происходит с любимым. И если себе зла не желаешь, то и тому, кого любишь как себя, не помыслишь зла (Вспомним евангельские слова: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:39). Если любишь другого, как себя, значит и другому зла не помыслишь. Здесь уместно вспомнить и еще одно место в Библии: «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя (Еф. 5:28). К нашей теме это имеет прямое отношение. Если любишь, то зла любимой не пожелаешь, как и себе).

Любовь не радуется неправде. Ложь, обман, интрига, клевета играют, увы, большую роль в нашей жизни. Эти страсти, питаемые страхом, нередко разгораются в неукрепившейся любви, но любовь изгоняет страх. Поэтому любовь может стать пространством правды, прямоты и простоты, пространством, не допускающим извне неправду мира. Любовь требует близости и доверия, открытости и искренности, а потому не верит в обман, надеясь на лучшее, даже если имеет опыт встречи с вероломством. Здесь уместно вспонить библейский рассказ о Самсоне и Давиде: «Далида, видя, что он открыл ей все сердце свое, послала и звала владельцев Филистимских, сказав им: идите теперь; он открыл мне все сердце свое» (Судьи 16:18). Обычно это воспринимают как историю о предательстве. Но можно посмотреть на нее и с другой стороны: Самсон любил и открывал сердце, а Далида не любила и лгала. Самсон «не радовался», то есть не принимал неправду Далиды. Понимал ли он, что она его обманывает? Видимо, да. Иначе, зачем бы дважды он скрывал от нее подлинный секрет своей силы? Любовь долготерпит: Самсон догадывался, что Далида может его предать вновь, но ее неправде он противопоставил великодушие, обернувшееся, увы, погибелью. Можно расценить его поведение как зависимость страсти; а можно — как великодушие люб ви. Другой пример люб ви, которая «не радуется неправде» (их немало в литературе) — героиня «Преступления и наказания» Соня Мармеладова. Ее любовь к Раскольникову не меркнет, даже когда она узнает, что он — убийца двух беззащитных женщин. Соня не оправдывает, не успокаивает его, но только побуждает к покаянию.

Любовь все покрывает. Любовь своей силой и светом может, как покрывает птица своих птенцов, «покрыть» слабость, низость, недостойное поведение. Любовь — это защита, маскировка таких поступков и слабых сторон личности, которые в такой защите нуждаются. Покрыть — это сделать как бы невидимым, как бы не бывшим. Но это не значит оправдать или выгородить, а также не значит скрыть грех, ошибку или преступление. Покрыть — значит с щедростью лекаря исцелить рану, накормить голодного, согреть замерзающего. Покрыть любовью — значит восполнить недостачу, дефицит милосердия, благочестия, праведности, правды и добра. И делает это любовь добровольно, хотя иногда неосознанно, по своей природе, от избытка милосердия, от щедрости. Там, где добро убывает, где царствует грех, там любовь может восполнить недостающее.

Любовь всему верит. Здесь вновь приходит на память история Самсона — он любил Далиду и продолжал ей верить. Такая вера в любви — риск, потому что она ничем не гарантирована, она может привести к сокрушительным последствиям. И все равно — любовь верит, чтобы недоверием не потерять доверие и близость. Неверие отдаляет и лишает силы — вера в люб ви придает сил, хранит близость и любовь. Однако вера не дает гарантий в отношениях. Здесь человек оказывается как бы на тонком льду, когда еще шаг — и можно провалиться в ложь, слепоту, зависимость. В этом риск! Как же остаться в люб ви, продолжать верить, но не впасть в губительную страсть? Это зависит от зрелости личности. Инфантильная любовь, например, как у детей к родителям, слепа, она не умеет еще различать чувств, мотивов, намерений, не имеет еще опыта. Зрелая любовь верит как бы поверх опыта, допуская обман или измену. Зрелая личность может сказать себе: «Я знаю, он может обмануть меня, но я вновь ему поверю, как если бы он был верен. Я поверю, потому что вижу в нем возможную верность. Я люблю его таким, какой он есть. Допуская грех и ошибку любимого, не перестаю любить и верить в лучшее». Зависимый прячется от правды, любящий же правду видит, понимает и верит в возможное. Вот в чем разница! Самый главный выбор здесь — свободное решение верить, несмотря ни на что. Но без любви принять такое решение крайне трудно.

Любовь всего надеется. Надежда — это скрепа, связь веры и любви. Любовь выбирает лучшее в партнере, его возможную стойкость, верность, ответственность и стремится к этим качествам, то есть надеется. Надеется — значит не просто допускает, а ожидает и готовится к ним. Так, жена, после долгой отлучки мужа, узнав, что уже близко он, скоро приедет, готовится принять его в дом. Она не просто предполагает возможное, не просто ждет, но уже готовится. Надежда — это активное ожидание, это энергия приготовления, исполненности. «Блажен раб, его же обрящет бдяща» (из тропаря утрени Великого понедельника).

Любовь все переносит. Терпению любви нет предела, это известно хорошо. Но «все переносит» не значит «не разумея, ЧТО переносит», не значит покорности и безрассудности. Что терпеть? Предательства, измены, насилие? Ответственность и опыт говорят, что иногда более терпеть нельзя. Если в отношениях терпеливость потакает греху и распаду, любовь разрушается. Тогда она может избрать исцеляющее «нет» — как разрыв, и отказ, и ответственность. Любовь зрелая может все перенести, сил у нее много, но кроме сил, у нее есть ответственность.

Любовь никогда не перестает. Два одинаково ценных для нас смысла можем мы усмотреть в этих словах апостола Павла: с точки зрения времени и с точки зрения деятельности. Первый смысл в том, что любовь — та самая добродетель, которая сохранится не только здесь, на земле, но и за гробом, в жизни небесной. Для любящих это великое счастье — знать и верить, что их любовь имеет непреходящий смысл; что любовь — не «гормоны», не плоть, но дух; что любовь имеет высшую ценность, и любящий прикасается вечности. Владыка Сурожский Антоний любил приводить слова одного французского писателя: «Сказать человеку: „Я тебя люблю“ — то же самое, что сказать ему: „Ты будешь жить вечно, ты никогда не умрешь…“» (Антоний, митр. Сурожский. Таинство любви: Беседа о христианском браке)

Второй смысл — в непрекращающемся действии любви. Она всегда творит, действует неусыпно, непрестанно и не устает. Любовь продолжает действовать и тогда, когда сил нет, и кажется, что выхода не видно. Но выход находится, потому что в действенной любви более всего проявляется подобие человека Творцу, и Господь не оставляет любящих.

Эти «определения», данные апостолом Павлом, помогают отличить любовь от зависимости. Например, «любовь все покрывает и всему верит» — разве может вынести это зависимость? Напротив, ей часто сопутствуют мнительность и недоверие, зависимость нуждается в контролировании другого, потому что она не доверяет. В любви же рождается доверие, и вместе с ним — свобода. Ведь любовь налагает ответственность, взаимные обязательства, которые могут перерасти в несвободу. Очень важно не связать любимого, но «дать свободу», и уважать свободу, данную Богом. Митрополит Антоний, говоря о зависимости, подмечает:

«Не слишком ли часто бывает, что если бы жертва нашей любви осмелилась заговорить, она бы взмолилась: „Пожалуйста, люби меня поменьше, но дай мне чуточку свободы!“» Так из любви и доверия следует свобода — не попустительство и равнодушие, а дистанция, на которую я могу отступить от любимого, уважая и доверяя его личному пространству.

Просмотры (39)