6 февраля (переходящая) – Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской
Житие
Священномученик Димитрий родился 26 октября 1880 года в селе Большие Сорочинцы Полтавской губернии в семье казака Константина Легейдо. Успешно занимаясь торговлей, Константин Легейдо приумножал земное имущество. Но Дмитрия не привлекала торговля, и он, как купец, ищущий драгоценной жемчужины, выбрал своим поприщем служение Богу. В 1904 году Дмитрий окончил Тифлисскую Духовную семинарию и был рукоположен во диакона ко храму в селе Нины Ставропольской губернии, а затем — во священника и служил в храме в станице Неберджаевской неподалеку от Крымска Кубанской области. В 1918 году Кубань стала ареной ожесточенных боев гражданской войны, развязанной большевиками против русского народа и народов России. В 1918 году, во время пребывания в станице Неберджаевской белых, был арестован и осужден на смерть один из красногвардейцев; когда его уже повели на площадь, чтобы казнить, отец Димитрий вступился за него и спас ему жизнь. При власти белых священник регулярно передавал продукты заключенным красногвардейцам.
В августе 1931 года отец Димитрий был назначен служить в Вознесенскую церковь в городе Геленджике Краснодарского края. Своей активной пастырской деятельностью и проповедями он вскоре привлек внимание ОГПУ, и о нем стали собираться соответствующие сведения. 21 апреля 1932 года священник был арестован по обвинению в антисоветской религиозной деятельности, которую он направлял против мероприятий советской власти. В мае 1932 года сотрудники ОГПУ допросили местных жителей, после чего были устроены очные ставки свидетелей со священником.
«Не было бы колхозов, не было бы тех мучений, какие есть; над народом издеваются, но скоро будет Суд, который потрясет мир… — заявил священник, как утверждал на очной ставке свидетель. — Служители Христа переносят большие мучения и издевательства, но скоро будет Суд, который будет судить мир…»[1]
Выслушав его показания, отец Димитрий сказал: «Разговора в таком духе не было. О прославлении Христа разговора не отрицаю, но что не было бы колхозов, не было бы мучений, и что коммунисты посланы за грехи, я не говорил. Разговора о том, что служители Христа переносят большие мучения, не было, но не отрицаю, что мог быть разговор, что мы подвергаемся насмешкам»[2].
После очных ставок следователь снова допросил священника, и отец Димитрий сказал: «Виновность свою в предъявленном мне обвинении я отрицаю, хотя и не отрицаю, что временами неудовольствия с моей стороны были. Большей частью эти неудовольствия сводились к материальным вопросам. Предъявленные мне свидетельские показания я частично признаю — в частности, разговор о прославлении Христа, о том, что чем больше грешат люди, тем строже будут наказываться. Но часть разговоров была неправильно понята. Преднамеренной антисоветской агитации против власти я не вел, и о том, что нужно выходить из колхозов, что коммунисты будут стоять перед Страшным Судом, я не говорил»[3].
Областное начальство ОГПУ потребовало от местных сотрудников допросить еще ряд свидетелей, чтобы доказать наличие контрреволюционной организации. После допросов местные сотрудники ОГПУ написали: «Препровождая дополнительный следственный материал и справку по делу Легейдо, сообщаем, что выявить наличие антисоветской группировки путем допросов предлагаемых вами лиц не удалось.
Все допрошенные, по существу, являются дряхлыми стариками и старухами и ценных данных в процессе допроса не дали»[4].
Одна из дополнительно допрошенных свидетельниц показала: «Были случаи, когда я делилась с ним своим горем, как например, у меня забрал фининспектор… буфет, стол, зеркало и другие домашние вещи… Отец Димитрий, утешая меня, сказал: “Не отчаивайтесь, молитесь и терпите, все это земное, нужно думать больше о загробной жизни”.
В то время, когда на праздниках я у него встречала прихожан, то обычно те пили чай, пели и вели разговоры… о внутренней жизни каждого»[5].
28 ноября 1932 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Димитрия к трем годам ссылки в Казахстан, и он был сослан в Чимкент, где ему пришлось работать инкассатором-счетоводом.
11 сентября 1937 года власти арестовали священника, и он был заключен в чимкентскую тюрьму. 14 сентября отец Димитрий был допрошен и на вопрос следователя, участвовал ли он в контрреволюционной деятельности и признает ли себя виновным, ответил, что в контрреволюционной деятельности не участвовал и виновным себя не признает.
19 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила священника к десяти годам заключения в концлагерь, и 21 января 1938 года он прибыл с алма-атинским этапом в 10-е отделение Бамлага.
13 марта начальник 1-й колонны, к которой был приписан отец Димитрий, и помощники по труду и культурно-воспитательной работе составили на священника характеристику, в которой написали, что со дня своего прибытия в лагерь тот не выходил на работу, является злостным отказчиком и воспитанию не поддается.
15 марта был допрошен лжесвидетель, который также показал, что отец Димитрий был злостным отказчиком от работы и вел антисоветскую агитацию. Самого священника при этом ни разу не допросили. 31 марта 1938 года тройка НКВД приговорила отца Димитрия к расстрелу, но расстрелять его уже не могли — 23 марта 1938 года священник Димитрий Легейдо скончался и был погребен в безвестной могиле.
В 313 году Святой Константин Великий издал указ, согласно которому христианам разрешалась свобода вероисповедания и они уравнивались в правах с язычниками. Но его соправитель Ликиний был убежденным язычником и в своей части империи решил искоренить христианство, которое значительно распространилось там. Ликиний готовился к войне против Константина и, боясь измены, решил очистить от христиан свое войско.
Страдание святых 40 мучеников Севастийских
В то время в одном армянском городе Севастии одним из военачальников был Агриколай, ревностный сторонник язычества. Под его началом была дружина из сорока каппадокийцев, храбрых воинов, которые вышли победителями из многих сражений. Все они были христианами. Когда воины отказались принести жертву языческим богам, Агриколай заключил их в темницу. Войны предались усердной молитве и однажды ночью услышали глас: «Претерпевший до конца, тот спасен будет».
На следующее утро воинов вновь привели к Агриколаю. На этот раз язычник пустил в ход лесть. Он стал восхвалять их мужество, молодость и силу и снова предложил им отречься от Христа и тем снискать себе честь и расположение самого императора. Снова услышав отказ, Агриколай велел заковать воинов. Однако старший из них, Кирион, сказал: «Император не давал тебе права налагать на нас оковы». Агриколай смутился и приказал отвести воинов в темницу без оков.
Через семь дней в Севастию прибыл знатный сановник Лисий и устроил суд над воинами. Святые твердо отвечали: «Возьми не только наше воинское звание, но и жизни наши, для нас нет ничего дороже Христа Бога». Тогда Лисий велел побить мучеников камнями. Но камни летели мимо цели; камень, брошенный Лисием попал в лицо Агриколаю. Мучители поняли, что Святых ограждает какая-то невидимая сила. В темнице воины провели ночь в молитве и снова услышали утешающий их голос Господа: «Верующий в Меня , если и умрет, оживет. Дерзайте и не страшитесь, ибо восприимете венцы нетленные».
На следующий день суд и допрос перед мучителем повторился, воины же остались непреклонны.
Стояла зима, был сильный мороз. Святых воинов раздели, повели к озеру, находившемуся недалеко от города, и поставили под стражей на льду на всю ночь. Чтобы сломить волю мучеников, неподалеку на берегу растопили баню. В первом часу ночи, когда холод стал нестерпимым, один из воинов не выдержал и бросился бегом к бане, но едва он переступил порог, как упал замертво. В третьем часу ночи Господь послал отраду мученикам: неожиданно стало светло, лед растаял, и вода в озере стала теплой. Все стражники спали, бодрствовал только один по имени Аглаий. Взглянув на озеро он увидел, что над головой каждого мученика появился светлый венец. Аглаий насчитал тридцать девять венцов и понял, что бежавший воин лишился своего венца. Тогда Аглаий разбудил остальных стражников, сбросил с себя одежду и сказал им: «И я – христианин!» – и присоединился к мученикам. Стоя в воде он молился: «Господи Боже, я верую в Тебя, в Которого эти воины веруют. Присоедини меня к ним, да сподоблюсь пострадать с Твоими рабами».
Наутро истязатели с удивлением увидели, что мученики живы, а их стражник Аглаий вместе с ними прославляет Христа. Тогда воинов вывели из воды и перебили им голени. Во время этой мучительной казни мать самого юного из воинов, Мелитона, убеждала сына не страшиться и претерпеть все до конца. Тела мучеников положили на колесницы и повезли на сожжение. Юный Мелитон еще дышал, и его оставили лежать на земле. Тогда мать подняла сына и на своих плечах понесла его вслед за колесницей. Когда Мелитон испустил последний вздох, мать положила его на колесницу рядом с телами его святых сподвижников. Тела святых были сожжены на костре, а обуглившиеся кости брошены в воду, чтобы христиане не собрали их.
Спустя три дня мученики явились во сне блаженному Петру, епископу Севастийскому, и повелели ему предать погребению их останки. Епископ с несколькими клириками ночью собрал останки славных мучеников и с честью похоронил их.
«Настольная книга священнослужителя», т. 3
Тропарь Севастийским мученикам
Страстоносцы всечестнии, воины Христовы четыредесяте, твердии оружницы: сквозе бо огнь и воду проидосте, и Ангелом сограждане бысте. С ними же молитеся Христу о иже верою хвалящих вас: слава Давшему вам крепость, слава Венчавшему вас, слава Подавающему вами всем исцеления.
«Всеславные страстотерпцы, мужественные бойцы, сорок воинов Христовых, вы прошли сквозь огонь и воду и стали согражданами Ангелов. С ними молитесь Христу о тех, кто воспевает вас: слава Давшему вам твердость, слава Увенчавшему вас, слава Тому, кто подает всем исцеления по вашим молитвам».
О святых Севастийских мучениках
Любителю мучеников наскучит ли когда творить память мучеников? Честь, воздаваемая добрым из наших сослужебников, есть доказательство нашего благорасположения к общему Владыке. Ибо несомненно, что восхваляющий мужей доблестных не преминет и сам подражать им в подобных обстоятельствах. Искренно ублажай претерпевшего мучение, чтоб и тебе соделаться мучеником в произволении, и без гонения, без огня, без бичей оказаться удостоенным одинаковых с ним наград. А нам открывается случай подвизаться не одному мученику, и не двум только мученикам, даже не десятью ограничивается число ублажаемых: но сорок мужей, у которых в раздельных телах была как бы одна душа, в согласии и единомыслии веры показали одинаковое терпение в мучениях, одинаковую стойкость за истину. Все подобны один другому, все равны духом, равны подвигом; посему и удостоены равночеснтых венцов славы.
Что же делал преобладавший тогда? Он был искусен и обилен в средствах, то обольщать ласками, то совращать угрозами. И их сперва хотел очаровать ласками, пытаясь ослабить в них силу благочестия. Он говорил: «Не выдавайте своей юности; не променивайте этой сладостной жизни на безвременную смерть. Привыкшим отличаться доблестью в бранях не прилично умиреть смертию злодеев». Сверх сего обещал им деньги. И это давал им, и почести у царя, и одарял чинми, и хотел одолеть тысячами выдумок. Поелику же они неподдались такому искушению, обратился к другому роду ухищрений: стращал их побоями, смертями, изведанием несноснейших мучений.
Так действовал он! Что же мученики? Говорят: «Для чего, богопротивник, уловляешь нас, предлагая нам эти блага, чтоб отпали мы от живого Бога и поработились погибельным демонам? Для чего столько даешь, сколько стараешься отнять? Ненавижу дар, который влечет за собою вред; не принимаю чести, которая бывает матерью бесчестия. Даешь деньги, но они здесь остаются. Делаешь известным царю, но отчуждаешь от Царя истинного. Что так скупо и так не много предлагаешь нам из мирского? Нами презрен и целый мир. С вожделенным для нас упованием нейдет и в сравнение видимое. Видишь это небо: как прекрасно смотреть на него, как оно величественно! Видишь землю: как она пространна и какие на ней чудеса! Ничто из этого не равняется блаженству праведных. Ибо это преходит, а наши блага пребывают. Желаю одного дара – венца правды; стремлюсь к одной славе – к славе в Царстве Небесном. Ревную о почести горней: боюсь мучения, но мучения в геене. Тот огонь мне страшен, а этот, которым вы угрожаете, мне сослужебен. Он умеет уважать тех, которые уважают идолов. Стрелы младенец, как рассуждаю, язвы ваши (Пс. 63, 8), потому что поражаешь ты тело, а оно, если долго выдерживает удары, светлее венчается, а если скоро изнемогает, избавится от таких судей-притеснителей, которые, взяв в услужение себе тело, усиливаетесь возобладать над душою, которые, если не будете предпочтены Богу нашему, как будто претерпев от нас крайнюю обиду, раздражаетесь и грозитесь этими страшными мучениями, ставя нам в вину благочестие. Но не найдете нас ни робкими, ни привязанными к жизни, ни легко приводимыми в ужас, и это потому, что любим Бога. Мы умеем терпеть, когда колесуют, вывертывают члены, жгут на огне; мы готовы принять всякий род истязаний».
Когда выслушал сие это человек гордый и бесчеловечный: не терпя дерзновения сих мужей и вскипев яростию, стал рассуждать сам с собою, какой бы найди ему способ, чтоб приготовить им смерть и продолжительную и вместе горькую. Нашел наконец, и смотрите, как жестока его выдумка! Обратив внимание на свойство страны, что она холодна, на время года, что оно зимнее, заметив ночь, в которую стужа простиралась до наибольшей степени, а притом дул еще и северный ветер, дал он приказание, всех их обнажив, уморить на открытом воздухе, заморозив среди города.
Выслушав тогда это повеление (рассуждай по этому о непобедимом мужестве мучеников), каждый с радостию сбросил с себя последний хитон, и все потекли на встречу смерти, какою грозила стужа, поощряя друг друга, как бы шли к расхищению добычи. «Не одежду скидаем с себя, – говорили они, – но отлагаем ветхого человека, тлеющего в похотех прелестных (Еф. 4, 22). Благодарим Тебя, Господи, что с этою одеждою свергаем с себя грех; чрез змия мы облеклись, чрез Христа совлечемся. Не будем держаться одежд ради рая, который потеряли. Тяжко ли для раба потерпеть, что терпел и Владыка? Лучше же сказать, и с самого Господа мы совлекли одежды. Это была дерзость воинов; они совлекли и разделили по себе Его одежды. Поэтому загладим собою на нас написанное обвинение. Жестока зима, но сладок рай; мучительно замерзнуть, но приятно упокоение. Не долго потерпим, и нас согреет Патриархово лоно. За одну ночь вменяем себе целый век. Пусть опаляется нога, только бы непрестанно, ликовать с Ангелами! Пусть отпадает рука, только бы иметь дерзновение воздевать ее ко Владыке! Сколько наших воинов пало в строю, сохраняя верность царю тленному? Ужели мы не пожертвуем своею жизнию из верности Царю истинному? Сколько человек, уличенных в преступлении, подверглись смерти злодеев? Ужели мы не вынесем смерти за правду? Не уклонимся товарищи, не обратим хребта диаволу. Есть у нас плоть, не пощадим ее. Поелику непременно должно умереть, то умрем, чтоб жить. Да будет жертва наша пред Тобою, Господи (Дан. 3, 40). Как жертва живая, благоугодная Тебе, да будем приняты мы, всесожигаемые сим хладом, – мы, приношение прекрасное, всесожжение новое, всеплодствуемое не огнем, но хладом».
Когда же мученики подвизались, а страж наблюдал, что произойдет: видит он необычайное зрелище, видит, что какие-то силы сходят с небес, и как бы раздают воинам великие дары от Царя. И всем прочим разделили они дары; одного только оставили они не награжденным, признав его недостойным Небесных почестей; и это был тот, который, вскоре отказавшись от страданий, перешел к противникам. Жалкое зрелище для праведных! Воин-беглец, первый из храбрых – пленник, овца Христова – добыча зверей. Но еще более было жалко, что он вечной жизни не достиг, и не насладился настоящею; потому что плоть тот час у него рассыпалась от действия на нее теплоты. Но как этот животолюбец пал, без всякой для себя пользы для себя преступив закон: так исполнитель казни, едва увидел, что он уклонился и пошел к бане, сам стал на место беглеца, и сбросив с себя одежды, присоединился к обнаженным, взывая в один голос со святыми: Я христианин! И внезапностию перемены изумив предстоящих, как число собою восполнил, так и своим присоединением облегчил скорбь об ослабевшем, поступив по примеру стоящих в строю, которые, как скоро падет кто в первом ряду, тотчас замещают его собою, чтоб убитым не разрывался у них ряд. Подобно этому поступил и сей. Видел он Небесные чудеса, познал истину, притек ко Владыке, стал сопричислен к мученикам! Иуда пошел прочь, а на место его введен Матфей! Подражателем стал Павловым вчерашний гонитель, а ныне благовествующий. И он имел звание свыше ни от человек, ни человеком (Гал. 1, 1). Уверовал во имя Господа нашего Иисуса Христа, крещен в Него не другим кем, но собственною верою, не в воде, но в крови своей.
Прошения ваши будут приличны мученикам. Юноши да подражают им, как сверстникам; отцы да молятся о том, чтоб быть родителями подобных детей; матери да изучают повествуемое о доброй матери. Ибо матерь одного из сих блаженных, увидев, что другие уже скончались от хлада, а сын ее по крепости сил и терпеливости в мучениях, еще дышит, когда исполнители казни оставили его в надежде, что переменится, сама, взяв собственными своими руками, положила его на колесницу, на которой везли прочих к костру. Вот в подлинном смысле матерь мученика! Она не пролила слезы малодушия, не произнесла ничего низкого и недостойного по времени; но говорит: «Иди, сын, в добрый путь со сверстниками и с товарищами; не отставай от сего лика; не позже других явись ко Владыке». Вот подлинно доброго корня добрая отрасль! Доблестная матерь показала, что питала его более догматами благочестия, нежели млеком. Так был он воспитан, так предпослан благочестивою матерью! А диавол остается посрамленным: потому что, восставив на мучеников всю тварь, увидел, что все побеждено доблестию их, – и ветреная ночь, и холод страны, и время года, и обнажение тел.
Святый лик! Священная дружина! Непоколебимый полк! Общие хранители человеческого рода! Добрые сообщники в заботах, споспешники в молитве, самые сильные ходатаи, светила вселенной, цвет церквей! Вас не земля сокрыла, но прияло Небо; вам отверзлись врата рая. Зрелище достойное Ангельского воинства, достойное патриархов, пророков, праведников; мужи в самом цвете юности презревшие жизнь, паче родителей, паче детей возлюбившие Господа! Находясь в возрасте наиболее полном жизни, вменили они ни во что временную жизнь, чтобы прославить Бога в членах своих: став позором миру, Ангелом и человеком (1 Кор. 11, 9), восставили падших, утвердили колеблющихся, усугубили ревность в благочестивых. Все, воздвигнув один победный памятник за благочестие, украсились одним венцом правды, о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков! Аминь.
Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики,
и познаете истину, и истина сделает вас свободными.
Ин. 8, 31-32
Возлюбленные братия! Началом слова нашего в Неделю Православия весьма естественно быть вопросу: что есть Православие? Православие есть истинное Богопознание и Богопочитание; Православие есть поклонение Богу Духом и Истиною; Православие есть прославление Бога истинным познанием Его и поклонением Ему; Православие есть прославление Богом человека, истинного служителя Божия, дарованием ему благодати Всесвятаго Духа. Дух есть слава христиан (Ин. 7, 39). Где нет Духа, там нет Православия.
Нет Православия в учениях и умствованиях человеческих: в них господствует лжеименный разум – плод падения. Православие – учение Святаго Духа, данное Богом человекам во спасение. Где нет Православия, там нет спасения. «Иже хощет спастися, прежде всех подобает ему держати кафолическую веру, ея же аще кто целы и непорочны не соблюдет, кроме всякого недоумения, во веки погибнет» (Символ святого Афанасия Великого, патриарха Александрийского. Псалтирь с последованием).
Драгоценное сокровище – учение Святаго Духа! Оно преподано в Священном Писании и в Священном Предании Православной Церкви. Драгоценное сокровище – учение Святаго Духа! В нем – залог нашего спасения. Драгоценна, ничем не заменима, ни с чем не сравнима для каждого из нас наша блаженная участь в вечности; столь же драгоценен, столько же превыше всякой цены и залог нашего блаженства – учение Святаго Духа.
Чтоб сохранить для нас этот залог, святая Церковь исчисляет сегодня во всеуслышание те учения, которые порождены и изданы сатаною, которые – выражение вражды к Богу, которые наветуют нашему спасению, похищают его у нас. Как волков хищных, как змей смертоносных, как татей и убийц. Церковь обличает эти учения; охраняя нас от них и воззывая из погибели обольщенных ими, она предает анафеме эти учения и тех, которые упорно держатся их.
Словом анафема означается отлучение, отвержение. Когда Церковью предается анафеме какое-либо учение – это значит, что учение содержит в себе хулу на Святаго Духа и для спасения должно быть отвергнуто и устранено, как яд устраняется от пищи. Когда предается анафеме человек – это значит, что человек тот усвоил себе богохульное учение безвозвратно, лишает им спасения себя и тех ближних, которым сообщает свой образ мыслей. Когда человек вознамерится оставить богохульное учение и принять учение, содержимое Православной Церковью, то он обязан, по правилам Православной Церкви, предать анафеме лжеучение, которое он доселе содержал и которое его губило, отчуждая от Бога, содержа во вражде к Богу, в хуле на Святаго Духа, в общении с сатаною.
Значение анафемы есть значение духовного церковного врачевства против недуга в духе человеческом, причиняющего вечную смерть. Причиняют вечную смерть все учения человеческие, вводящие свое умствование, почерпаемое из лжеименного разума, из плотского мудрования, этого общего достояния падших духов и человеков, в Богом открытое учение о Боге. Человеческое умствование, введенное в учение веры христианской, называется ересью, а последование этому учению – зловерием (Лествица, Слово 1).
Апостол к числу дел плотских причисляет и ереси (Гал. 5, 20). Они принадлежат к делам плотским по источнику своему, плотскому мудрованию, которое – смерть, которое – вражда на Бога, которое – закону бо Божию не покоряется, ниже бо может (Рим. 8, 6-7). Они принадлежат к делам плотским по последствиям своим. Отчуждив дух человеческий от Бога, соединив его с духом сатаны по главному греху его – богохульству, они подвергают его порабощению страстей, как оставленного Богом, как преданного собственному своему падшему естеству. Омрачися неразумное их сердце, – говорит апостол о мудрецах, уклонившихся от истинного Богопознания, – глаголющеся быти мудри, объюродеша… премениша истину Божию во лжу… Сего ради предаде их Бог в страсти безчестия (Рим. 1, 21-22, 25-26). Страстями бесчестия называются разнообразные блудные страсти. Поведение ересиархов было развратное: Аполлинарий имел прелюбодейную связь, Евтихий был особенно порабощен страсти сребролюбия, Арий был развратен до невероятности. Когда его песнопение, Талию, начали читать на Первом Никейском Соборе, отцы Собора заткнули уши, отказались слушать срамословие, не могущее никогда придти на ум человеку благочестивому. Талия была сожжена. К счастью христианства, все экземпляры ее истреблены; осталось нам историческое сведение, что это сочинение дышало неистовым развратом. Подобны Талии многие сочинения нынешних ересиархов: в них страшное богохульство соединено и перемешано с выражениями страшного, нечеловеческого разврата и кощунства. Блаженны те, которые никогда не слыхали и не читали этих извержений ада. При чтении их соединение духа ересиархов с духом сатаны делается очевидным.
Ереси, будучи делом плотским, плодом плотского мудрования, изобретены падшими духами. «Бегайте безбожных ересей, – говорит святой Игнатий Богоносец, – суть бо диавольскаго изобретения начало – злобнаго онаго змия». Этому не должно удивляться: падшие духи низошли с высоты духовного достоинства; они ниспали в плотское мудрование более, нежели человеки.
Человеки имеют возможность переходить от плотского мудрования к духовному; падшие духи лишены этой возможности. Человеки не подвержены столько сильному влиянию плотского мудрования, потому что в них естественное добро не уничтожено, как в духах, падением. В человеках добро смешано со злом, и потому непотребно; в падших духах господствует и действует одно зло. Плотское мудрование в области духов получило обширнейшее, полное развитие, какого оно только может достигнуть. Главнейший грех их – исступленная ненависть к Богу, выражающаяся страшным, непрестанным богохульством. Они возгордились над Самим Богом; покорность Богу, естественную тварям, они превратили в непрерывающееся противодействие, в непримиримую вражду. Оттого падение их глубоко, и язва вечной смерти, которою они поражены, неисцелима. Существенная страсть их – гордость; они преобладаются чудовищным и глупым тщеславием; находят наслаждение во всех видах греха, вращаются постоянно в них, переходя от одного греха к другому. Они пресмыкаются и в сребролюбии, и в чревообъядении, и в прелюбодеянии. Не имея возможности совершать плотские грехи телесно, они совершают их в мечтании и ощущении; они усвоили бесплотному естеству пороки, свойственные плоти; они развили в себе эти неестественные им пороки несравненно более, нежели сколько они могут быть развитыми между человеками (святой Василий Великий называет падшего духа родителем страстных плотских слабостей). Спаде с небесе, – говорит пророк о падшем херувиме, – денница восходящая заутра; сокрушися на земли… Ты же рекл еси во уме твоем: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой… буду подобен Вышнему. Ныне же во ад снидеши и во основания земли… повержен будеши в горах, яко мертвец… (Ис. 14, 12-15, 19).
Падшие духи, содержа в себе начало всех грехов, стараются вовлечь во все грехи человеков с целию и жаждою погубления их. Они вовлекают нас в разнообразное угождение плоти, в корыстолюбие, в славолюбие, живописуя пред нами предметы этих страстей обольстительнейшею живописью. В особенности они стараются вовлечь в гордость, от которой прозябают, как от семян растения, вражда к Богу и богохульство. Грех богохульства, составляющий сущность всякой ереси, есть самый тяжкий грех, как грех, принадлежащий собственно духам отверженным и составляющий их от-личительнейшее свойство. Падшие духи стараются прикрыть все грехи благовидною личиною, называемою в аскетических отеческих писаниях оправданиями. Делают они это с тою целию, чтоб человеки удобнее были обольщены, легче согласились на принятие греха. Точно так они поступают и с богохульством: стараются его прикрыть великолепным наименованием, пышным красноречием, возвышенною философиею. Страшное орудие в руках духов – ересь! Они погубили посредством ереси целые народы, похитив у них, незаметно для них, христианство, заменив христианство богохульным учением, украсив смертоносное учение наименованием очищенного, истинного, восстановленного христианства. Ересь есть грех, совершаемый преимущественно в уме. Грех этот, будучи принят умом, сообщается духу, разливается на тело, оскверняет самое тело наше, имеющее способность принимать освящение от общения с Божественною благодатию и способность оскверняться и заражаться общением с падшими духами. Грех этот малоприметен и малопонятен для незнающих с определенностию христианства, и потому легко уловляет в свои сети простоту, неведение, равнодушное и поверхностное исповедание христианства. Уловлены были на время ересью преподобные Иоанникий Великий, Герасим Иорданский и некоторые другие угодники Божий.
Если святые мужи, проводившие жизнь в исключительной заботе о спасении, не могли вдруг понять богохульства, прикрытого личиною; что сказать о тех, которые проводят жизнь в житейских попечениях, имеют о вере понятие недостаточное, самое недостаточное? Как узнать им смертоносную ересь, когда она предстанет им разукрашенною в личину мудрости, праведности и святости? Вот причина, по которой целые общества человеческие и целые народы легко склонились под иго ереси. По этой же причине очень затруднительно обращение из ереси к Православию, гораздо затруднительнее, нежели из неверия и идолопоклонства. Ереси, подходящие ближе к безбожию, удобнее познаются, нежели ереси, менее удалившиеся от Православной Веры и потому более прикрытые. Римский император равноапостольный великий Константин писал письмо святому Александру, патриарху Александрийскому, обличителю ересиарха Ария, увещевая его прекратить прения, нарушающие мир из-за пустых слов. Этими словами, которые названы пустыми, отвергалось Божество Господа Иисуса Христа, уничтожалось христианство. Так неведение и в святом муже, ревнителе благочестия, было обмануто недоступною для постижения его кознию ереси.
Ересь, будучи грехом смертным, врачуется быстро и решительно, как грех ума, искренним, от всего сердца преданием ее анафеме. Святой Иоанн Лествичник сказал (Слово 15, гл. 49): «Святая Соборная Церковь принимает еретиков, когда они искренне предадут анафеме свою ересь, и немедленно удостаивает их Святых Тайн, а впавших в блуд повелевает, по Апостольским правилам, на многие годы отлучать от Святых Тайн» (Лаодикийского Собора правило 6). Впечатление, произведенное плотским грехом, остается в человеке и по исповеди греха и по оставлении его; впечатление, произведенное ересью, немедленно уничтожается по отвержении ее. Искреннее и решительное предание ереси анафеме есть врачевство, окончательно и вполне освобождающее душу от ереси. Без этого врачевства яд богохульства остается в духе человеческом и не престает колебать его недоумениями и сомнениями, производимыми неистребленным сочувствием к ереси; остаются помыслы, взимающиеся на разум Христов (2 Кор. 10, 5), соделывающие неудобным спасение для одержимого ими, одержимого непокорством и противлением Христу, пребывшего в общении с сатаною. Врачевство анафемою всегда признавалось необходимым святою Церковию от страшного недуга ереси. Когда блаженный Феодорит, епископ Кирский, предстал на Четвертом Вселенском Соборе пред отцами Собора, желая оправдаться в возведенных на него обвинениях, то отцы потребовали от него прежде всего, чтоб он предал анафеме ересиарха Нестория. Феодорит, отвергавший Нестория, но не так решительно, как отвергала его Церковь, хотел объясниться. Отцы снова потребовали от него, чтоб он решительно, без оговорок предал анафеме Нестория и его учение. Феодорит опять выразил желание объясниться, но отцы опять потребовали от него анафемы Несторию, угрожая в противном случае признать еретиком самого Феодорита. Феодорит произнес анафему Несторию и всем еретическим учениям того времени. Тогда отцы прославили Бога, провозгласили Феодорита пастырем православным, а Феодорит уже не требовал объяснения, извергши из души своей причины, возбуждавшие нужду в объяснении. Таково отношение духа человеческого к страшному недугу ереси.
Услышав сегодня грозное провозглашение врачевства духовного, примем его при истинном понимании его и, приложив к душам нашим, отвергнем искренно и решительно те гибельные учения, которые Церковь будет поражать анафемою во спасение наше. Если мы и всегда отвергали их, то утвердимся голосом Церкви в отвержении их. Духовная свобода, легкость, сила, которые мы непременно ощутим в себе, засвидетельствуют пред нами правильность церковного действия и истину возвещаемого ею учения.
Провозглашает Церковь:
«Пленяющих разум свой в послушание Божественному Откровению и подвизавшихся за него ублажаем и восхваляем; противящихся истине, если они не покаялись пред Господом, ожидавшим их обращения и раскаяния, если они не восхотели последовать Священному Писанию и Преданию первенствующей Церкви, отлучаем и анафематствуем.
Отрицающим бытие Божие и утверждающим, что этот мир самобытен, что все совершается в нем без Промысла Божия, по случаю, анафема.
Говорящим, что Бог – не дух, а вещество; также не признающим Его праведным, милосердным, премудрым, всеведущим и произносящим подобные сему хуления, анафема.
Дерзающим утверждать, что Сын Божий не единосущен и не равночестен Отцу, также и Дух Святый; не исповедующим, что Отец, Сын и Дух Святый – един Бог, анафема.
Позволяющим себе говорить, что к нашему спасению и очищению от грехов не нужны пришествие в мир Сына Божия по плоти, Его вольные страдания, смерть и воскресение, анафема.
Неприемлющим благодати искупления, проповедуемого Евангелием, как единственного средства к оправданию нашему пред Богом, анафема.
Дерзающим говорить, что Пречистая Дева Мария не была прежде рождества, в рождестве и по рождестве Девою, анафема.
Неверующим, что Святый Дух умудрил пророков и апостолов, чрез них возвестил нам истинный путь ко спасению, засвидетельствовал его чудесами, что Он и ныне обитает в сердцах верных и истинных христиан, наставляя их на всякую истину, анафема.
Отвергающим бессмертие души, кончину века, будущий суд и вечное воздаяние за добродетели на небесах, а за грехи осуждение, анафема.
Отвергающим Таинства Святой Христовой Церкви, анафема.
Отвергающим Соборы Святых отцов и их предания, согласные Божественному Откровению, благочестно хранимые Православно-Кафолическою Церковью, анафема»
(«Последование в Неделю Православия»).
Божественная Истина вочеловечилась, чтоб спасти Собою нас, погибших от принятия и усвоения убийственной лжи. Если пребудете в слове Моем, – вещает Она, – то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8, 31-32). Прeбыть верным учению Христову может только тот, кто с решительностью отвергнет и постоянно будет отвергать все учения, придуманные и придумываемые отверженными духами и человеками, враждебные учению Христову, учению Божию, наветующими целость и неприкосновенность его. В неприкосновенной целости хранится откровенное учение Божие единственно и исключительно в лоне Православной Восточной Церкви. Аминь.
Память 17 февраля и в субботу первой седмицы Великого Поста
Родился в Евхаитах (ныне деревня Бейузю, Турция) и был воином в городе Амасии Понтийской области в Малой Азии, под началом препозита по имени Вринка.
Когда его, вместе с другими христианами, стали принуждать принести жертву идолам, Феодор твердо во всеуслышание исповедал свою веру во Христа Спасителя. Начальник дал ему на размышление несколько дней, в продолжение которых Феодор усиленно молился и славословил Господа, а также укреплял в вере других гонимых христиан. Ночью Феодор поджёг капище матери богов Кибелы. Видевшие это донесли на него властям, святого Феодора бросили в темницу на голодную смерть. Там ему явился Господь, утешил и укрепил его.
Жизнеописание св. великомученика Феодора Тирона составлено свт. Филофеем Коккиным [3].Привезённый к правителю, святой снова смело и безбоязненно исповедал свою веру, за что был предан новым истязаниям и осуждён на сожжение. Мученик Феодор без трепета взошёл на костёр и с молитвой и славословием предал свою святую душу Богу. Это произошло 17 февраля около 306 года, при Римском императоре Галерии [2].
Согласно житию, Феодор был воином мармаритского полка в городе Амасии (Понт, Малая Азия). Во время проводимой по указанию императора Галерия кампании по принуждению христиан к принесению жертв языческим богам Феодор отказался от требования своего военачальника Вринка принести жертвы. Ему было дано несколько дней на размышление, во время которых святой Феодор усиленно молился. После его обвинили в сожжении храма Кибелы и привели на суд к градоначальнику Публию. Феодор исповедал себя христианином, после чего был заключён в тюрьму и обречён на голодную смерть. Обнаружив через некоторое время Феодора живым, градоначальник вновь предложил ему совершить жертвоприношение. После отказа Феодора подвергли пытке — строгали его тело железными зубцами, но святой продолжал исповедовать Христа.
Мучитель, удивляясь такому мужеству и терпению святого Феодора, сказал ему:
— Неужели ты, сквернейший из всех людей, не стыдишься уповать на Человека, названного Христом, Который Сам был казнён бесчестной смертью? Неужели ты ради Сего Человека так безрассудно подвергаешь себя мукам?
Христов мученик отвечал на это:
— Пусть выпадет на мою долю и на долю всех призывающих имя Господа Иисуса Христа такое же бесчестие!
Тогда народ стал кричать и требовать, чтобы скорее была совершена казнь над святым Феодором.
— Димитрий Ростовский. Жития святых (17 февраля)[1]
Феодора сожгли на костре. Его останки, по преданию не повреждённые огнём, попросила христианка Евсевия и погребла в своём доме в городе Евхаитах. Позднее его мощи были перенесены в Константинополь, а глава сначала в Бриндизи, а затем в Гаэту.
Чудо святого Феодора
Священное Предание связывает с Феодором Тироном следующее чудо. Император Юлиан Отступник (361—363), желая оскорбить верующих (согласно Деян. 15:29, христианам предписано «воздерживаться от идоложертвенного и крови») приказал градоначальнику Константинополя в первую неделю Великого поста окроплять еду, продаваемую на городских рынках, идоложертвенной кровью. В это время во сне константинопольскому архиепископу Евдоксию явился Феодор Тирон и предупредил его о замысле императора. Святой повелел употреблять в эти дни в пищу коливо (кутью).
В память об этом в Православии установлено празднование в честь святого Феодора, совершаемое в первую субботу Великого поста. В навечерие субботы (в пятницу) после литургии преждеосвященных даров читается молебный канон великомученику Феодору (составлен Иоанном Дамаскином) и происходит благословение колива и раздача его верующим. Данное празднование в честь Феодора Тирона описано уже константинопольским патриархом Нектарием (381—397).
Былинный образ святого
Подробнее см. Сказание о подвигах Фёдора Тиринина
«Сказание о подвигах Фёдора Тиринина» — апокриф о Феодоре Тироне, связанный с темой основного мифа: герой предстает здесь как змееборец. «Сказание» представляет собой тип «мученичества», а не полноценного биографического жития: подвиг святого Феодора лишь внешним образом связан с его житием, которое им и начинается. Александр Веселовский высказывает предположение о возможной связи духовного стиха с былиной «Добрыня и Змей»[2].
Восточно- и южнославянские традиции представляют Феодора Тирона, как и Егория Храброго, всадником и защитником скота[3].
Его могила в Венеции
Феодор Тирон
Мощи и почитание
Спустя 50 лет после мученической кончины святого Феодора император Юлиан Отступник, желая надругаться над христианами, приказал епарху (т. е. градоначальнику) Константинополя окроплять в первую седмицу Великого Поста все съестные припасы на рынках идоложертвенной кровью. Святой Феодор, явившись во сне Константинопольскому архиепископу Евдоксию, повелел ему объявить всем верным, чтобы никто не покупал ничего на рынках, а ели вареную пшеницу с мёдом — коливо (кутью или сочиво).Одна благочестивая и добродетельная женщина по имени Евсевия испросила нетронутое огнём тело великомученика и, получив его, помазала мощи благовонным миром, обвила чистой плащаницей и погребла в своем доме в городе Евхаитах, недалеко от Амасии, где и ежегодно совершала его святую память.
Впоследствии мощи Феодора Тирона были перенесены в Константинополь, в храм, освящённый во имя его. Бо́льшая часть мощей великомученика с 1555 года хранится в Сербии, в женском монастыре Ново-Хопово. Глава мученика находилась в Италии в городе Бриндизи, ныне — в Гаэте. Много частиц мощей ныне обретается в Греции — десница в монастыре Мега-Спилео на Пелопоннесе, ряд частиц — на Святой Горе Афон (в монастырях Ксенофонт, Дохиар, в русском Пантелеимоновском монастыре, в Новом скиту Рождества Пресвятыя Богородицы монастыря святого Павла).В память этого события Православная Церковь ежегодно совершает празднование в субботу первой недели Великого Поста (по древнему названию — «Федоровскую субботу»). В навечерие субботы, в пятницу, на Божественной Литургии Преждеосвященных Даров после заамвонной молитвы читается канон молебный святому великомученику Феодору, составленный преподобным Иоанном Дамаскиным. После этого благословляется коливо и раздается верующим. Празднование великомученику Феодору в субботу первой седмицы Великого Поста описывал уже патриарх Константинопольский Нектарий.
Вмч. Феодор Тирон почитается небесным покровителем белорусского города Пинска, где в честь его в 2001 году был построен Свято-Феодоровский собор [5].В России крупная частица мощей св. великомученика Феодора Тирона находится в приделе Троицкого собора — Серапионовой палате Троице-Сергиевой лавры. Имеется частица и в собрании семидесяти девяти святых мощей на крышке раки св. князя Александра Невского, хранящейся в Троицком соборе Александро-Невской лавры [4].
Молитвословия
Тропарь, глас 2
Ве́лия ве́ры исправле́ния,/ во исто́чнице пла́мене, я́ко на воде́ упокое́ния,/ святы́й му́ченик Фео́дор ра́довашеся:/ огне́м бо всесоже́гся,/ я́ко хлеб сла́дкий Тро́ице принесе́ся.// Того́ моли́твами, Христе́ Бо́же, спаси́ ду́ши на́ша.
Что можешь быть прекраснее, насладительнее любви к ближнему?
Любить — блаженство; ненавидеть — мука.
Весь закон и пророки сосредоточиваются в любви к Богу и ближнему [1].
Любовь к ближнему есть стезя, ведущая в любовь к Богу: потому что Христос благоволил таинственно облечься в каждого ближнего нашего, а во Христе — Бог [2].
Не подумай, возлюбленнейший брат, чтоб заповедь любви к ближнему была так близка к нашему падшему сердцу: заповедь — духовна, а нашим сердцем овладели плоть и кровь; заповедь — новая, а сердце наше — ветхое.
Естественная любовь наша повреждена падением; ее нужно умертвить — повелевает это Христос — и почерпнуть из Евангелия святую любовь к ближнему, любовь во Христе.
Свойства нового человека должны быть все новые; никакое ветхое свойство нейдет ему.
Не имеет цены пред Евангелием любовь от движения крови и чувствовании плотских.
И какую может она иметь цену, когда при разгорячении крови дает клятву положить душу за Господа, а чрез несколько часов, при охлаждении крови, дает клятву, что не знает Его? [3].
Евангелие отвергает любовь зависящую от движения крови, от чувств плотского сердца. Оно говорит: Не мните яко приидох воврещи мир на землю: не пршдох воврещи мир, но меч. Приидох бо разлучити человека на отца своего и дщерь на матерь свою, и невесту на свекровь свою. И врази человеку домашнии его [4]. Падение подчинило сердце владычеству крови, и, посредством крови, владычеству миродержителя. Евангелие освобождает сердце из этого плена, из этого насилия, приводит под руководство Святого Духа.
Святой Дух научает любить ближнего свято. Любовь, возженная, питаемая Святым Духом — огнь. Этим огнем погашается огнь любви естественной, плотской, поврежденной грехопадением [5].
«Говорящий, что можно иметь ту и другую любовь, обольщает сам себя», сказал святой Иоанн Лествичник [6].
В каком падении наше естество? Тот, кто по естеству способен с горячностью любить ближнего, должен делать себе необыкновенное принуждение, чтоб любить его так, как повелевает любить Евангелие.
Пламеннейшая естественная любовь легко обращается в отвращение, в непримиримую ненависть [7]. Естественная любовь выражалась и кинжалом.
В каких язвах — наша любовь естественная! Какая тяжкая на ней язва — пристрастие! Обладаемое пристрастием сердце способно ко всякой несправедливости, ко всякому беззаконию, лишь бы удовлетворить болезненной любви своей.
Мерила льстивая мерзость пред Господем, вес же праведный приятен Ему [8].
Естественная любовь доставляет любимому своему одно земное; о небесном она не думает.
Она враждует против Неба и Духа Святого; потому что Дух требует распятия плоти.
Она враждует против Неба и Духа Святого: потому что находится под управлением духа лукавого, духа нечистого и погибшего.
Приступим к Евангелию, возлюбленнейший брат, поглядимся в это зеркало! глядясь в него, свергнем ризы ветхие, в которые облекло нас падение, украсимся ризою новою, которая приготовлена нам Богом.
Риза новая —Христос. Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся [9].
Риза новая — Дух святой. Облечетеся силою выше [10], сказал о этой ризе Господь.
Облекаются христиане в свойства Христовы, действием всеблагого Духа.
Возможно для христианина это одеяние. Облецытеся Господем нашим Иисус Христом, и плоти угодия не творите в похоти [11], говорит Апостол.
Сперва, руководствуясь Евангелием, откинь вражду, памятозлобие, гнев, осуждение и все, что прямо противодействует любви.
Евангелие велит молиться за врагов, благословлять клянущих, творить добро ненавидящим, оставлять ближнему все, что бы он ни сделал против нас.
Постарайся, желающий последовать Христу, исполнять все эти заповедания самым делом.
Очень недостаточно: только с удовольствием прочитать веления Евангелия, и подивиться высокой нравственности, которую они в себе содержат. К сожалению, многие этим удовлетворяются.
Когда приступишь к исполнению велений Евангелия: тогда с упорством воспротивятся этому исполнению владыки твоего сердца. Эти владыки: твое собственное плотское состояние, при котором ты подчинен плоти и крови, и падшие духи, которым подвластная страна —плотское состояние человека.
Плотское мудрование, его правда и правда падших духов потребуют от тебя, чтоб ты не уронил чести своей и других тленных преимуществ, защитил их. Но ты с мужеством выдержи невидимую борьбу, водимый Евангелием, водимый Самим Господом.
Пожертвуй всем для исполнения евангельских заповедей. Без такого пожертвования ты не возможешь быть исполнителем их. Господь сказал ученикам Своим: Аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе [12].
Когда с тобою Господь, — надейся на победу: Господь не может не быть победителем.
Испроси себе у Господа победу; испроси ее постоянною молитвою и плачем. И придет неожиданно действие благодати в твое сердце: ты ощутишь внезапно сладостнейшее упоение духовною любовию ко врагам.
Еще предстоит тебе борьба! еще нужно тебе быть мужественным! Взгляни на предметы твоей любви: они очень тебе нравятся? к ним очень привязано твое сердце? — Отрекись от них.
Этого отречения требует от тебя Господь, законоположитель любви, не с тем, чтоб лишить тебя любви и любимых, но чтоб ты, отвергнув любовь плотскую, оскверненную примесью греха, соделался способным принять любовь духовную, чистую, святую, которая —верховное блаженство.
Ощутивший любовь духовную, с омерзением будет взирать на любовь плотскую, как на уродливое искажение любви.
Как отречься от предметов любви, которые как бы приросли к самому сердцу? — скажи о них Богу: «Они, Господи, Твои; а я — кто? немощное создание, не имеющее никакого значения».
«Сегодня я еще странствую на земле, могу быть полезным для любимых моих чем нибудь; завтра, может быть, исчезну с лица ее, и я для них — ничто!»
«Хочу, или не хочу, — приходит смерть, приходят прочие обстоятельства, насильственно отторгают меня от тех, которых я считал моими, и они уже — не мои. Они и не были по самой вещи моими; было какое-то отношение между мною и ими; обманываясь этим отношением, я называл, признавал их моими. Если б они были точно мои,—навсегда остались бы принадлежать мне».
«Создания принадлежать одному Создателю: Он — их Бог и Владыка. Твое, Господь мой, отдаю Тебе: себе присвоил я их неправильно и напрасно.
Для них вернее быть Божиими. Бог вечен, вездесущ, всемогущ, безмерно благ. Тому, кто Его, Он — самый верный, самый надежный Помощник и Покровитель.
Свое Бог дает человеку: и делаются человеку человеки своими, на время по плоти, на веки по духу, когда Бог благоволит дать этот дар человеку.
Истинная любовь к ближнему основана на вере в Бога: она — в Боге. Вси едино будут, вещал Спаситель мира ко Отцу Своему: якоже Ты, Отче, во Мне, да и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут [13].
Смирение и преданность Богу убивают плотскую любовь. Значит: она живет самомнением и неверием.
Делай, что можешь полезного и что позволяет закон, твоим любимым; но всегда поручай их Богу, и слепая, плотская, безотчетливая любовь твоя обратится мало-помалу в духовную, разумную, святую.
Если же любовь твоя — пристрастие противозаконное, то отвергни ее, как мерзость.
Когда сердце твое не свободно,— это знак пристрастия.
Когда сердце твое в плену, — это знак страсти безумной, греховной.
Святая любовь — чиста, свободна, вся в Боге.
Она действие Святого Духа, действующего в сердце, по мере его очищения.
Отвергнув вражду, отвергнув пристрастия, отрекшись от плотской любви, стяжи любовь духовную; уклонися от зла, и сотвори благо [14].
Воздавай почтение ближнему как образу Божию,— почтение в душе твоей, невидимое для других, явное лишь для совести твоей. Деятельность твоя да будет таинственно сообразна твоему душевному настроению.
Воздавай почтение ближнему, не различая возраста, пола, сословия, — и постепенно начнет являться в сердце твоем святая любовь.
Причина этой святой любви — не плоть и кровь, не влечение чувств, — Бог.
Лишенные славы христианства не лишены другой славы, полученной при создании: они — образ Божий.
Если образ Божий будет ввергнут в пламя страшное ада, и там я должен почитать его.
Что мне за дело до пламени, до ада! Туда ввергнут образ Божий по суду Божию: мое дело сохранить почтение к образу Божию, и тем сохранить себя от ада.
И слепому, и прокаженному, и поврежденному рассудком, и грудному младенцу, и уголовному преступнику, и язычнику окажу почтение, как образу Божию. Что тебе до их немощей и недостатков! Наблюдай за собою, чтоб тебе не иметь недостатка в любви.
В христианине воздай почтение Христу, Который сказал в наставление нам и еще скажет при решении нашей участи вечной: Еже сотвористе меньшему сих братий Моих, Мне сотвористе [15].
В обращении твоем с ближними содержи в памяти это изречение Евангелия, и соделаешься наперсником любви к ближнему.
Наперсник любви к ближнему входит ею в любовь к Богу.
Но если ты думаешь, что любишь Бога, а в сердце твоем живет неприятное расположение хотя к одному человеку: то ты — в горестном самообольщении.
Аще кто речет, говорит святой Иоанн Богослов: яко люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть… Сию заповедь имамы от Него, да любяй Бога любит и брата своего [16].
Явление духовной любви к ближнему — признак обновления души Святым духом: Мы вемы, говорит опять Богослов, яко преидохом от смерти в живот, яко любим братию; не любяй бо брата пребывает в смерти [17].
Совершенство христианства — в совершенной любви к ближнему.
Совершенная любовь к ближнему — в любви к Богу, для которой нет совершенства, для которой нет окончания в преуспеянии.
Преуспеяние в любви к Богу — бесконечно: потому что любовь есть бесконечный Бог [18]. Любовь к ближнему — основание в здании любви.
Возлюбленный брат! Ищи раскрыть в себе духовную любовь к ближним: войдя в нее, войдешь в любовь к Богу, во врата воскресения, во врата царства небесного. Аминь.
Ощутивший любовь духовную с омерзением будет взирать на любовь плотскую, как на уродливое искажение любви
Сердце ваше да принадлежит единому Господу, а в Господе и ближнему.
Любовь рождается от чистоты сердца, непорочной совести и нелицемерной веры.
Если ты думаешь, что любишь Бога, а в сердце твоем живет неприятное расположение хотя бы к одному человеку, то ты – в горестном самообольщении.
Чтобы возлюбить Бога и в Боге – ближнего, необходимо очиститься от скотоподобного вожделения
Правильная любовь к себе заключается в исполнении животворящих Христовых Заповедей: «Это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его» (1 Ин. 5, 3),.– сказал Иоанн Богослов
Хотя заповедь о любви к Богу настолько возвышенней заповеди о любви к образу Божию – человеку, насколько Бог возвышеннее Своего образа, однако заповедь о любви к ближнему служит основанием заповеди о любви к Богу.
Старайся раскрыть в себе духовную любовь к ближним: войдя в нее, войдешь в любовь к Богу, во врата Воскресения, во врата Царства Небесного.
Любовь, отдающая должное людям по мере их благочестия, вместе с этим равна ко всем, потому что она во Христе и любит во всех Христа.
Узнав волю Божию, мы должны исполнить ее, потому что этого требует любовь. Она не довольствуется изучением воли любимых, она жаждет исполнить ее.
Изливается в сердца наши любовь вместе с Духом Святым. Она — Его свойство. В кого нисходит Святый Дух, в том является Его свойство — любовь (см.: Рим. 5, 5).
Кто засмотрится в сердце свое, тот забудет, что на земле находятся грешники, кроме него одного… Глядя в себя… он убеждается, что для спасения его единое средство – милость Божия, что он раб неключимый… Нуждаясь сам в милости, он обильно изливает ее на ближних, имеет для них одну милость.
Если желаем стяжать любовь к Богу – возлюбим Евангельские заповеди; продадим наши похотения и пристрастия, купим ценою отречения от себя село – сердце наше… возделаем его заповедями и найдем сокровенное на нем небесное сокровище – любовь. Что же ожидает нас на этом селе? Нас ожидают труды и болезни; нас ожидает супостат, который не легко уступит нам победу над собой; нас ожидает для противодействия нам живущий в нас грех.
Любовь к ближнему есть стезя, ведущая в любовь к Богу, потому что Христос благоволил таинственно облечься в каждого нашего ближнего, а во Христе – Бог.
Когда близкие нам по плоти вознамерятся отвлечь нас от следования воле Божией, проявим к ним святую ненависть… Святая ненависть к ближнему заключается в сохранении верности к Богу, в неприятии порочной воли людей.
Обрати все внимание на стяжание любви к ближнему твоему, как на основание твоего жительства и монашеского подвига.
Кто исполняет волю Божию из-за страха мук, тот еще новоначальный… Другой же исполняет волю Божию из-за самой любви к Богу… Эта любовь приводит его в совершенный страх, потому что такой стремится и соблюдает верность воле Божией не для того, чтобы избегнуть <вечной> муки, но потому, что, вкусив самой сладости пребывания в Боге, боится отпасть, боится лишиться ее.
Слыша от Писания, что Бог наш – Огонь, что любовь есть огонь, и ощущая в себе огонь любви естественной, не подумай, что этот огонь – один и тот же. Нет! Эти огни враждебны между собою и погашаются один другим.
Нужно достигнуть совершенства во всех добродетелях, чтобы вступить в совершенство всех совершенств, в слияние их – в любовь.
Милостивый, если он истинно милостив, должен прежде помиловать самого себя и приобрести чистоту тела, без которой никто не узрит Бога.
Чтобы возлюбить ближнего, как самого себя, предварительно нужно правильно полюбить себя.
Любовь возжженная, питаемая Святым Духом — огонь. Этим огнем погашается огонь любви естественной, плотской, поврежденной грехопадением.
Любви к ближнему предшествует и сопутствует смирение перед ним.
Не столько мы ищем <любовь>, сколько Бог ищет, чтобы мы сделались способными принять ее, и приняли ее.
Преждевременное стремление к развитию в себе чувства любви к Богу уже есть самообольщение. Оно немедленно устраняет от правильного служения Богу, оканчивается повреждением и гибелью души.
Когда сердце твое осенится святым, благодатным миром ко всему человечеству, тогда ты при самых дверях любви.
Милосердие никого не осуждает, любит врагов, полагает душу за Друзей, делает человека богоподобным.
Любовь к Богу приобретается любовью к образу Божию – человеку.
Делай что можешь полезного и что позволяет закон твоим любимым, но всегда поручай их Богу, и слепая, плотская, безотчетная твоя любовь обратится мало-помалу в духовную, разумную, святую.
Божественная правда явилась человечеству в Божественном милосердии и повелела нам уподобиться Богу совершенным милосердием, а не какой другой добродетелью.
Отвергнув вражду, отвергнув пристрастия, отрекшись от плотской любви, стяжи любовь духовную, уклонись от зла и сотвори благо.
Постоянным уклонением от зла и исполнением евангельских добродетелей, в чем заключается все евангельское нравоучение, достигаем любви Божией. Этим же самым средством пребываем в любви к Богу.
Естественная любовь доставляет своему любимому одно земное, о небесном она не думает. Она враждует против Неба и Святого Духа потому, что Дух требует распятия плоти. Она враждует против Неба и Святого Духа потому, что находится под управлением духа лукавого.
Два брата, монахи, пришли в соседний город, чтобы продать работу свою за целый год, и остановились в гостинице. После продажи рукоделия один пошел закупить нужное для них, а другой остался в гостинице и по наущению диавола впал в любодеяние. Возвратился брат и сказал: «Мы запаслись всем нужным, можем идти в келлию». Остававшийся брат отвечал ему: «Я не могу возвратиться». Когда же брат стал упрашивать его, тот исповедал ему свой грех. Брат, желая приобрести и спасти душу брата, сказал ему с клятвою: «И я, отлучившись от тебя, подобным образом впал в любодеяние, однако воротимся в келлию и принесем покаяние. Богу все возможно: Он может даровать нам прощение за покаяние и избавить от муки в огне вечном, где уже не будет места покаянию». Они возвратились в келлию свою. Потом пошли к святым отцам, пали к стопам их и, проливая обильные слезы, исповедали им падение, которому подверглись. Святые старцы наставили их на делание покаяния и дали заповеди, которые они исполняли тщательно. Не погрешивший брат приносил покаяние за согрешившего, по великой любви, которую имел к нему. Господь призрел на подвиг любви: открыл святым отцам тайну и возвестил, что за любовь того, кто не согрешил, а поверг себя труду покаяния для спасения брата, даровано прощение и согрешившему.
Не ищите и не ожидайте любви от человеков, ищите всеусильно и требуйте от себя любви и соболезнования к человекам.
Вера заключается в том, чтобы пребывать в смирении и творить милость.
Если… Господь сподобит положить тебе в основание молитвенного подвига незлобие, любовь, неосуждение ближних, милостивое извинение их, тогда с особенной легкостью и скоростью победишь противников твоих, достигнешь чистой молитвы.
Милость, исходящая из поврежденного человеческого естества, противна правде; милость, изливающаяся из заповедей Евангелия… находится в неразрывном союзе с правдой Божией, служит выражением ее.
Оставление ближним согрешений их перед нами, их долгов есть собственная наша нужда: не исполнив этого, мы никогда не стяжем состояния, способного принять Искупление.
Причина… любви <к ближним> одна – Христос, почитаемый и любимый в каждом ближнем.
Человеческой милостью почти всегда нарушается правосудие, а правосудием устраняется милость. Напротив того, в Божественном законе суд и милость являются в чудном союзе.
Все желающие приступить к подвигу поста и молитвы, все желающие пожать обильные плоды от своего покаяния, услышьте слово Божие, услышьте завет Божий – и отпустите, простите ближним согрешения их перед вами.
Учение Евангелия выражает любовь к ближнему исполнением относительно него всесвятых заповеданий Господа; удовлетворение пожеланиям и прихоти человеческой они признают душепагубным человекоугодием и страшатся его так же, как страшатся и избегают самолюбия.
Воздавай почтение ближнему, не различая возраста, пола, сословия – и постепенно начнет являться в сердце твоем святая любовь.
Не имеет цены перед Евангелием любовь от движения крови и плотских чувствований.
Совершенство христианина – в совершенной любви к ближнему.
Достигший любви к врагам достиг совершенства в любви к ближнему, и ему сами собой отворились врата любви к Богу.
Если мы не отзовемся на любовь Господа к нам любовью к Нему, то не напрасно ли пролита кровь Богочеловека за нас?.. Не напрасно ли возложена на Крестный Жертвенник и заклание Великая Жертва? Всесильно Ее ходатайство за нас во спасение, всесильны и жалобы Ее на тех, которые пренебрегают Ею.
Условие пребывания в любви Божией и в соединении с Богом заключается в соблюдении Евангельских заповедей.
Не может быть милости там, где нет суда и правосудия.
Если будешь сострадать ближним, то получишь помощь, если же удержишь себя от сострадания, желая взойти в то, что выше твоей меры, то знай, что потеряешь и то, что имеешь.
Любовь к Богу заключается в любви к ближнему, и тот, кто возделал в себе любовь к ближнему, вместе с нею стяжает в сердце своем неоценимое духовное сокровище – любовь к Богу.
Преуспеяние в любви к Богу – бесконечно, потому что любовь есть бесконечный Бог.
Человек делается способным к любви Божией от исполнения любви к ближнему; в состояние же стремления всем существом к Богу возводится молитвой.
Когда благодатное утешение действует при таинственном познании Христа и Его смотрения, тогда христианин не осуждает ни иудея, ни язычника, ни явного беззаконника; но пламенеет ко всем тихою, непорочною любовию.
Стра́шный Суд – последний, всеобщий Суд Божий над миром, который состоится при втором Пришествии Господа Иисуса Христа (при этом все мертвые люди воскреснут, а живущие изменятся (1Кор.15:51–52), и каждому будет определена вечная участь по его делам (Мф.25:31–46, 2Кор.5:10), словам (Мф.12:36) и помышлениям.
Святые Отцы говорили о том, что существует некая «память сердца», запечатлевающая все, всю нашу жизнь – и внутреннюю, и внешнюю. И вот на Страшном Суде как бы раскроется эта книга, написанная в глубинах нашей души, и только тогда мы увидим какие мы есть в самом деле, а не какими нас рисовала наша воспаленная гордыня. Тогда мы увидим, сколько раз благодать Божия призывала нас ко спасению, наказывала, миловала нас, и как упорно мы сопротивлялись благодати и стремились только к греху и страстям. Даже наши добрые дела мы увидим изъеденными, как червями, лицемерием, гордыней и тайным расчетом.
В то же время суд – это не только то, что будет после смерти. Суд совершается нами каждую секунду нашей земной жизни. Страшный суд – это не судебный процесс, а лишь окончательная констатация факта. Каждый из нас в течении жизни духовно определяется по отношению к Богу.
***
Почему Страшный Суд называется Страшным?
Возвещая о Втором Пришествии Мессии и последующем за этим событием всеобщим Судом пророки и апостолы называли этот «День» Днём Господним, великим и страшным (Иоил.2:31).
Этот День называется также и Днём гнева Божия (Рим.2:5). Стало быть, название «Страшный» закрепилось за будущим Судом не потому, что Господь предстанет перед очевидцами в каком-то нарочито грозном виде. Он предстанет перед взором собравшихся в блеске Своей славы и величия, как Могущественный и Справедливый Судья. Это, конечно, вызовет у окружающих страх, у кого-то — благоговейный, а у кого-то — сильнейшую оторопь: «страшно впасть в руки Бога живаго!» (Евр.10:31).
Ужас и беспокойный трепет будут сопровождать грешников и от знания того, что на этом Суде будут вскрыты, обнародованы, взвешены все их грехи (причём не только совершённые поступки, но и оставшиеся не реализованными: тайные греховные желания, мысли и помыслы), и за каждый придётся дать ответ перед неподкупным и нелицеприятным Судьей.
Кроме того Страшный Суд будет происходить публично, перед лицом всего мира: перед сонмом ангельских воинств, перед миллиардами людей, в том числе самыми близкими, родными. На этом последнем Суде грешник уже не сможет обмануть ни свою личную совесть, ни окружающих, ни, разумеется, Всевидящего Судью удобными для него оговорками и оправданиями. Светом Божественной Правды, Светом Истины высветится всякий нераскаянный беззаконник, высветится каждое его преступление, действие или бездействие.
Наказание, которое последует в отношении грешников после Страшного Суда, будет длиться не какой-то ограниченный период, а протянется в вечность, так что сколько бы грешник ни мучился, впереди его будет ждать всё та же нескончаемая вечность. Осознание этого факта также будет сопряжено с сильным страхом (см. подробнее: Вечны ли адские муки?).
***
В некоторый город пришел корабль с невольниками, а в городе том жила одна святая дева, весьма внимавшая себе. Она, услышав, что пришел оный корабль, очень обрадовалась, ибо желала купить себе маленькую девочку, и думала: возьму и воспитаю её, как хочу, чтобы она вовсе не знала пороков мира сего. Она послала за хозяином корабля того и, призвав его к себе, узнала, что у него есть две маленькие девочки, именно такие, каких она желала, и тотчас с радостию отдала она цену за одну из них и взяла её к себе. Когда же хозяин корабля удалился из того места, где пребывала оная святая, и едва отошёл немного, встретила его одна блудница, совершенно развратная, и, увидев с ним другую девочку, захотела взять её; условившись с ним, отдала цену, взяла девочку и ушла с ней. Видите ли тайну Божию?
Видите ли суд Божий? Кто может объяснить это? Итак, святая дева взяла ту малютку, воспитала её в страхе Божием, наставляя её на всякое благое дело, обучая её иноческому житию и, кратко сказать, во всяком благоухании святых заповедей Божиих. Блудница же, взявши ту несчастную, сделала её орудием диавола. Ибо чему могла оная зараза научить её, как не погублению души своей? Итак, что мы можем сказать о страшной сей судьбе? Обе были малы, обе проданы, не зная сами, куда идут, и одна оказалась в руках Божиих, а другая впала в руки диавола. Можно ли сказать, что Бог равно взыщет как с одной, так и с другой? Как это возможно! Если обе впадут в блуд или в иной грех, можно ли сказать, что обе они подвергнутся одному суду, хотя и обе впали в одно и то же согрешение? Возможно ли это? Одна знала о суде, о царстве Божием, день и ночь поучалась в словах Божиих; другая же, несчастная, никогда не видала и не слышала ничего доброго, но всегда, напротив, всё скверное, всё диавольское: как же возможно, чтобы обе были судимы одним судом?
Итак, никакой человек не может знать судеб Божиих, но Он един ведает всё и может судить согрешение каждого, как Ему единому известно. прп. Авва Дорофей
Мы все умрём, предстанем перед судом Божиим и узнаем о себе правду — кто-то из нас войдёт в бесконечную любовь, радость, мир и свободу Рая; для кого-то дверь, в которую он отказывался войти всю жизнь, закроется навсегда. Не потому, что Бог его не любит, а потому, что всё, что любовь может сделать по отношению к тем, кто закоснел во зле, — это положить злу предел, который самими злыми будет переживаться как мука вечная. Сергей Худиев
Почему наше последнее предстояние перед Богом мы называем “страшным судом”? Разве мало на земле ужаса и без этого: человеческая жестокость, ненависть и страдание, физическое и умственное насилие человека над человеком? Можно ли помыслить что-либо страшнее этого?.. Можно, потому что не тем последний суд так страшен, что жжет нас, как огонь. Самое страшное – не наказание, не страдание или насилие, но то мгновение, когда мы вдруг увидим, что весь смысл жизни заключался в любви и мы прошли мимо нее; страшно мгновение, когда мы окажемся лицом к лицу перед Богом, Который так возлюбил мир, что отдал за его спасение Своего Единородного Сына, и была нам предложена вся любовь Божия, – и мы ее отвергли.
Если бы мы отказались от нее по каким-то убеждениям, сознательно отвергая такую любовь – это было бы достаточно ужасно; но какой ужас, что мы окажемся перед Божественной любовью и поймем, что мы просто прошли мимо нее, не заметили ее, потому что увлеклись пустяками, которые заполнили наш ум любопытством, сердца наши – похотью, и увели нас вдаль от Бога и Его любви.
И вот, мы будем стоять перед Богом, лицезреть всю Божественную любовь, явленную нам в Господе Иисусе Христе, Который носит на теле Своем раны страстей и креста, Который сошел во ад, умерев по любви к нам, и придется нам сказать: Да, я видел всё это – и пожал плечами, и занялся другими заботами…
Но вы, может быть, скажете: Как я могу любить Бога и Его любовь, как я могу любить Того, Которого не вижу, Которого порой и не ощущаю?.. Сегодняшняя притча так ясно отвечает нам на это: люби тех, которых Бог Своей любовью вызвал к бытию; люби тех, за которых Он отдал Свою жизнь и Свою смерть, люби Его твари, которые всё для Него значат, и тогда Он скажет нам: В них ты любил Меня, и то, что ты сделал для Моих любимых, ты сделаешь для Меня…
Значит ли это, что наша любовь к Божиим творениям должна быть такой же великой, как Его любовь? И снова притча отвечает нам так просто и так ясно: Был ли ты человечен, было ли у тебя сострадание к голодному и жаждущему, к бездомному или всеми не любимому, к тому, кто гибнет в душевной или телесной муке, или кто в тюрьме, – преступник перед Богом и людьми, в трепете от человеческого суда и, возможно, не сознаёт, что он прошел мимо единственного, что достойно жизни?.. Вот вопрос, который нам ставится: проявил ли ты человечность? И если мы были человечными, подлинными людьми в отношениях друг со другом, подлинно человечными в сердце, и в уме, и в делах наших, – тогда широко распахнута дверь, чтобы нам стать гражданами небес, гражданами Божия Царства, Царства любви Божественной, изливающейся в наших сердцах, преображающей нас и превращающей нас и весь мир в то диво, которым всё призвано быть – тканью Воплощения.
Вот какие вопросы встанут перед нами, и такие простые ответы на них Христа. Поэтому, будем учиться: научимся прежде всего любить близких и родных, но такой любовью, которая достойна их, достойна нас самих и достойна Бога; и когда мы научимся любить тех, которых легко любить, потому что они уже нам дороги, откроем свое сердце и дадим в нем место еще одному человеку, и еще одному, и еще одному… И тогда наши сердца станут такими широкими, что смогут вместить и тех, кого мы любим, и тех, которых мы пока еще не научились любить; тех, кто нас любит, и тех, кто к нам безразличен или кто не переносит нас; смогут вместить, обняв, охватив всех одной любовью, которая есть Божия любовь, которая будет подлинной Божией любовью к ним, преизбыточествующей в наших сердцах, а через нас – вокруг во всем мире.
Вот о чем взывает сегодняшняя притча, к чему зовет нас страшный суд: суд этот не Бог будет произносить над нами, а мы сами, когда увидим, каковы мы есть, и поймем, какими мы могли быть. Услышим поэтому апостола, говорящего нам: Дорожите временем, спешите жить, ибо время обманчиво, время проходит и уходит незаметно… Поспешим же жить, жить любовью, жить достойно себя самих, достойно имени христианина, – Христова племени, которым мы являемся, и тоже достойно любви Божией к нам и к Его миру. Аминь!
В сегодняшнем Евангелии о Страшном Суде Бог открывает нам, как Он придет со славой, чтобы судить мир, восстановить всё в его истинном положении, и говорит нам, что критерием на Суде станет любовь, которую мы проявляли к братьям нашим. Господь описал нам эту страшную картину Своего последнего Суда.
Он говорит на эти темы образно, поскольку ничто в этом мире не может уподобиться тем грядущим событиям. Когда Он говорит, например, что сядет на престоле славы (Мф. 25: 31), то это не означает, что будет стоять некий престол – деревянный или золотой, на который Он воссядет; не будет также и левой и правой сторон, чтобы Бог ставил одних по правую сторону, а других – по левую. Однако таким образом Христос раскрывает нам картину грядущих событий, насколько это возможно для наших человеческих способностей.
В Евангелии Он говорит, что когда Он придет в день тот и сядет на престоле славы, то соберет людей перед Собой, как пастырь знает свое стадо и отделяет овец по правую сторону, а коз – по левую. Овцы незлобивы, невинны и, так сказать, более благородны, чем козы, которые считаются непослушными и буйными и не очень повинуются. Таким же образом Бог отделяет людей и ставит одних справа, а других – слева от Себя.
Господь говорит одним: «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Ст. 34). Почему?
– Потому что, – говорит Господь, – Я был странником, и вы приняли Меня, был беден, и вы помогли Мне, был наг, и вы Меня одели, был в темнице, и вы Меня посетили, был болен, и вы позаботились обо Мне, – и тому подобное.
Конечно же, люди спросят:
– Но когда мы видели Тебя голодным, жаждущим, в темнице, странником и сделали всё, о чем Ты говоришь?
Повернется Он и к грешным, к тем, что слева, и они зададут тот же вопрос:
– Но когда мы, Господи, видели Тебя голодающим и не дали Тебе еды, когда видели странником и не ввели Тебя в дом? – и т. д.
Христос говорит очень серьезные слова, которые являются ключом, открывающим нам сущность евангельского чтения. Он говорит людям:
– В тот момент, когда вы сделали это вашим братиям, вы сделали это Мне.
Другими словами, «с того момента, в который вы научились в лице другого человека видеть Меня, всё, что вы делаете для него, относится и ко Мне, Христу – средоточию любви подвизающегося человека».
Христос завершает словами: «и пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Ст. 46). История человечества завершается вхождением праведников в вечное Царство Божие и вхождением людей, – которые, к сожалению, окажутся далекими от Бога, – в вечное отстранение и отчуждение от Божией любви.
Сегодняшний евангельский текст – это, в сущности, очень радостное, но и очень серьезное благовестие, хотя оно и кажется очень строгим. Почему же оно радостное? Потому, что Господь наш уверяет нас, что всё настоящее имеет конец. Сегодня Христос уверяет нас, что образ мира сего преходящ, что всё проходит, ничего не останется, всё пройдет, и, что бы ни происходило в мире сем, Господь придет, чтобы рассудить и оценить это.
Это означает, что мудрость и бдительность каждого человека заключается в том, как он сможет обратить на пользу настоящее в вечном Царстве Божием. Как человек, каждый из нас может обратить на пользу то, что у него есть сейчас: радость или скорбь, счастье или несчастье, независимо от того, молод он или стар, богат или беден, – всё, что бы ни было у человека.
Христу будет принадлежать последнее слово в истории мира. Когда Господь придет в славе, Он всем воздаст по справедливости и расставит всё по своим реальным местам.
Часто люди спрашивают себя, и по праву: «Но почему столько несправедливости на свете? Почему молодые покидают мир сей, почему маленькие дети умирают от голода, болезней, брошенные, почему?» И всё выглядит так, будто праведные, и правда, остаются в ущемленном положении. Все мы часто бываем в такой ситуации, когда чувствуем, что справедливость словно забыла о нас. И это действительно так. Доказано, что мир таков, каково происходящее в нем. Если отнять у нашей жизни продолжение ее в Царстве Божием, то этот мир действительно – театр абсурда: мы имеем абсурдный мир, основным признаком которого является несправедливость.
Тогда ты действительно чувствуешь, что реально задыхаешься, и тебе хочется совершить грандиозный бунт и разрушить этот мир. Почему? Потому что несправедливость, которая у тебя перед глазами, иначе никак нельзя понять и объяснить. Как ты объяснишь несправедливость такому человеку, которого обидели, который голодает, страдает, умирает, болеет, теряет близких, как ты объяснишь этому человеку, что происходит, если отнять у него сознание и чувство вечного Царства Божия? Это действительно невозможно.
Без вечности человек буквально задыхается в своей повседневности. Христос, однако, сегодня уверяет нас, что у настоящей жизни есть продолжение, и это такое продолжение, что настоящее, как говорят отцы, будет как несуществующее. Оно словно не существует. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Не удивляйся настоящему, ибо жизнь мира сего – театр, наша жизнь – театр; закончилось представление – закончилось всё. И не увлекайся тем, что видишь, а смотри вовне, чтобы найти реальность».
Святитель Василий Великий тоже обращает великолепное слово к христианам: «Внимай, ибо ты путник, а не житель, ты идешь, а не живешь в этом мире, ты в пути, так не обманывайся же, чтобы сесть где-нибудь и сказать: “А здесь хорошо, останусь я тут!” Тогда ты будешь похож, – говорит он, – на того, кто садится на корабль, чтобы добраться в некую страну, но забывается, корабль начинает ему нравиться, и он строит себе дом на корабле». Но ты сойдешь с него в определенный момент, ты не останешься там. Надо готовиться, потому что это лишь момент нашей жизни, и он недолог.
Это действительно радостная весть сегодняшнего евангельского текста – то, о чем мы говорим в Символе веры: «Чаю воскресения мертвых». Глагол «чаю» означает: ожидаю с сильным желанием того часа, в который Господь придет, и наступит справедливость для нас. Мы не ожидаем Христа для того, чтобы Он наказал несправедливых, нет, это было бы огромной ошибкой. Мы ожидаем Его, но не для того, чтобы Он наказал кого-нибудь, а чтобы наступила наша правда в мире сем.
Реальная неправда совершается не тогда, когда мы поступаем несправедливо с другими, а когда поступаем несправедливо по отношению к самим себе и лишаемся благодати Божией. Когда мы лишены благодати, тогда действительно мы поступаем несправедливо по отношению к себе. Поэтому Христос – наша правда, Он дарует нам Свою правду и Свое присутствие.
Поэтому Господь сегодня перечеркивает настоящее, приоткрывает завесу и показывает нам реальность нашей ипостаси и нашей плоти, чтобы ничто из настоящего не сломило нас и не потопило в депрессии и отчаянии, поскольку мы уповаем на Царство Божие, уповаем на вечность, знаем, что настоящее – это не всё: еще есть продолжение в Царстве Божием.
Другой аспект. Человек, увидев сегодняшний евангельский текст, может подумать, что Господь говорит о некоей социальной системе, пекущейся о бедных, голодных, заключенных и больных. Конечно, Евангелие имеет и социальные последствия, поскольку дела христианина – это, прежде всего, дела любви. Однако Христос указывает признак, отделяющий мирскую любовь от Его любви, и говорит, что поскольку «вы сделали это одному из братьев сих Моих, то сделали Мне» (Ср.: Мф. 25: 40). Он ставит Себя вместо всякого человека, который стоит перед нами, который является нашим братом.
Один старец-авва говорит: «Блажен человек, смотрящий на всех людей, как на Бога. Видел ли ты брата своего – ты видел Господа Бога твоего, в лице брата своего ты видел Самого Бога». Потому что человек, любящий Бога, в чистоте своей уже реально видит другого человека не в его страстях, а каким создал его Бог, он смотрит на внешнюю сторону, а видит созданную по образу Божию красоту, он любит человека и видит, как он прекрасен и значителен.
Давайте напомню вам нечто, чтобы мы поняли, какое огромное значение придает Церковь присутствию человека. Мы видим это во всецелом ее подходе ко всякому человеку, но особенно это видно в Писании. Когда Бог создал человека, то говорится, что Он увидел Адама и сказал: «Вот, Адам стал как один из Нас» (Быт. 3: 22). Бог словно похвалил Себя и восхитился Своим созданием, ибо увидел Свой образ в человеке.
Как вам известно (ведь большинство из вас – родители), когда у вас есть ребенок, он похож на вас, и вы ему радуетесь. Смотришь на этого ребенка и говоришь: «Он похож на меня, у него мои черты; как я сам, так и мама с папой – мы хорошие, радостные, мы добрые люди». Вот, родитель видит, что у ребенка есть эти черты, и он радуется, поскольку в ребенке видит себя. Ребенок – образ своего родителя. Точно как же, глядя на Свой образ, на красоту Божию в человеке, Бог обрадовался ему и сказал: «Вот, Адам стал как один из Нас».
Даже в философии наши древние предки говорили о том, какое значительное и прекрасное создание – человек, когда он действительно человек. То есть когда в нем есть та красота, с какой Бог его создал, он исключительно хорош, красив, прекрасен. Почему? Потому что обладает всецелой красотой образа Божия. Но у него есть и нечто еще. Второе, что дал ему Бог, – это возможность богоподобия. Поэтому Христос говорит нам, чтобы мы были подобны Богу: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный, и милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Мф. 5: 48; Лк. 6: 36).
Когда человек действительно обратит на пользу образ Божий, будет подвизаться и уподобится Богу, тогда он становится таким же, каков Бог, – то есть он смотрит на людей, как Благий Бог на Своих чад, не делая никаких различий и не проявляя никакой мелочности и пристрастности. Бог любит всех одинаково, для Бога нет никакой разницы в Его любви к людям. А мы делаем различия: мы любим Бога один мало, другой больше, один отчасти, другой всецело. Будучи совершен, Бог, однако, любит всех нас одинаково, потому что Он наш Отец. Так и Божий человек одинаково любит всех без исключения.
Это подводит нас к критерию, который Христос объявляет сегодня, чтобы не оставлять нас в затруднительном положении и чтобы мы не гадали: «Когда я умру, буду ли я вместе с Богом? А где я буду находиться после смерти? Что будет со мной на Суде Божием?» Чтобы убрать эти псевдодилеммы и псевдооправдания, Он открывает нам критерий и выносит на суд простые вопросы. Он говорит следующее: «Смотри, не волнуйся, если ты с любовью поступаешь с каждым человеком и в каждом человеке видишь Меня, то это – твое спасение». Чтобы показать, что любовь к брату – это результат любви к Богу.
Ты не можешь сказать, что любишь Бога, если не любишь брата своего. Ты не можешь сказать, что ты Божий человек, если не можешь общаться с другим человеком. Общаться не значит бросить ему кусок хлеба или отдать свои излишки и еще сделать себе при этом рекламу, мол, «я подаю милостыню, я раздаю деньги». Бог не хочет так. Бог движется по-Своему, Он хочет, чтобы на нас были Его черты. Конечно, сегодня люди нуждаются в хлебе, еде и деньгах и прочем, но прежде всего человек нуждается в любви, которая является не чем-то абстрактным, а живейшим чувством, которое несет в себе человек.
Если мы спросим, что такое человек, то можем дать одно простое определение. Писание говорит нам ясно: «Бог есть любовь» (1 Ин. 4: 8, 16). А что есть человек? Если он образ Божий, значит, мы можем сказать, что человек есть любовь!
Приведу вам простой пример. К сожалению, сегодня все вы знаете о самом страшном биче среди молодежи – наркотиках. К сожалению, все мы каждый день сталкиваемся с молодыми людьми, которые попали в этот водоворот наркотиков, и приходим в жуткое недоумение, потому что ты видишь перед собой человека, за которого ты ни с какой стороны не можешь взяться. Как дым – можешь ли ты поймать дым? Ты пытаешься схватить его, а в руке не остается ничего. Кажется, что у него есть очертание, но ты не можешь его уловить.
Когда занимаешься с молодыми людьми, которые бросили всё в жизни и их абсолютно ничего не волнует, даже собственная жизнь, – такой человек не боится смерти, поскольку его жизнь хуже смерти, – то думаешь: что же мне сказать этому человеку? Что ему обещать? Как его растрогать? Ведь его абсолютно ничего не интересует. Он как больной анорексией: хоть самую хорошую еду ему принеси, он смотрит на нее с отвращением. Он не хочет видеть ее перед собой, ты заставляешь его есть, а он не хочет. Действительно, это нечто страшное.
Признаюсь, вначале, когда я начал заниматься с этими молодыми людьми, много раз бывал в этом недоумении: что я им буду говорить? Когда их ничего не волнует: ни деньги, ни слава, ни работа, ни жизнь, ни родители – абсолютно ничего. Что ему сказать? Однако из своего малого опыта я увидел следующее: что действительно может воскресить даже мертвого человека – это любовь. Поэтому святитель Иоанн Златоуст говорит: «Любовь – это источник огня и жизни». Любовь переливает жизнь в другого человека. Люби брата своего от души, по-настоящему, не ожидая от него ничего, не ища ничего, как Бог любит тебя. А Бог не приходит, чтобы осудить тебя или хотя бы сказать тебе что-нибудь, но только чтобы оживить тебя и согреть Своей любовью.
Сегодня мир нуждается в этой любви. Проявим же любовь к брату нашему, здоровую любовь, которая может выражаться и в чем-то материальном, но даже если нам нечего дать ему, достаточно любить его правильно и по-настоящему. Сегодня у многих людей есть всё, но их некому любить, они сами никого не любят и утопают в материи, богатстве, но при этом несчастны. Потому что отсутствует суть жизни, отсутствует ее реальный смысл.
Следовательно, Церковь совершает социальное дело, она даже совершает дело национального значения и имеет отношение к проблемам мира сего. Церковь – это то место, которое Евангелие открывает нам сегодня, место, где нашим братом является Христос, нашим меньшим братом является тот, кто несет в себе образ Господа Иисуса Христа. И если мы чада Церкви и любим Христа, мы не можем не любить брата своего: кто бы он ни был, какой бы расы или веры он ни был, для Церкви он – образ Божий. Он человек, за которого Христос умер, человек, которого Бог создал и привел в этот мир.
Поэтому мы не должны ни спрашивать себя, ни говорить: «А как учит Церковь на такую-то тему и что говорит Церковь по этническим вопросам?» Церковь через Евангелие говорит уже 2000 лет, она не ждала появления ни ООН, ни других институций человеческой справедливости. Церковь всегда благовествует Божию любовь в мире, равно как и то, что решением человеческих проблем является Сам Бог и Царство Божие: они – ответ на всё, что терпит человек в своей повседневной жизни.
Поэтому, братия, когда мы смотрим на Царство Божие, мы испытываем большую радость, потому что страдания настоящей жизни облегчаются; когда смотрим на Христа, мы видим всех своими братьями. И когда смотрим на человека, всякого человека, видим нашего Господа Иисуса Христа, Которого мы как христиане любим – не просто верим в Него, а любим Его и ожидаем часа, в который встретим Его. Сначала – в лице наших братий, а потом, в последний день – в Его вечном Царстве.
Молюсь, чтобы у всех нас была эта великая Христова благодать в наших сердцах и чтобы Господь сподобил нас огромной радости и сил вступить в этот великий и благословенный период Великого поста, чтобы мы были смелыми борцами против страстей и обитающего в нас греха, а Воскресение нашего Господа даровало радость и свет всему миру!
Митрополит Лимассольский Афанасий.
Перевела с болгарского Станка Косова
